Время Ивана-Царевича

Финальное эссе-исследование Павла Зарифуллина явления архетипа Ивана-Царевича в русской мифологии с метафизической и сакральной точки зрения 

Иллюстрация к народной сказке «Иван-царевич и Серый Волк»

Правда Ивана-Царевича

В нашем бесконечном повествовании об Иване-Царевиче пришло время сказать всю правду. Думаю мы истомили внимательного читателя, провели его через серию книг, через первую, вторую книгу, ну уж в третьей-то всё должно выясниться! Иначе так нечестно!

В Книге «Звериный стиль Ивана-Царевича» мы повествовали о русской сказке и о её главном герое — об Иване-царевиче. О том, как наша сказка сопоставима с иными мифами. Например, о падении Солнца в ночь и о восходе светила сияющим утром. Или с мифом о русской революции. Именно с мифом! Потому что никто не помнит уже что тогда в 1917 году было на самом деле! Все умерли. И строгие факты, обрастают преданиями, как коростой, как мягчайшим мхом. 

«Звериный стиль Ивана-царевича» Павел Зарифуллин

Мы устанавливали, как русская сказка связана с апокрифами о блаженном житии в пустыне пророка Иоанна Крестителя. И со вполне реальным страшным триллером (иначе нельзя вещать о его жизни и смерти) российского императора Иоанна Антоновича. Это был большой подготовительный материал. Который перетёк в следующую книгу «Белая Индия. Путешествие в царство Пресвитера Иоанна».

В нём мы повествовали о «Царе-попе Индийском» (так его именуют древнерусские апокрифы) и о загадочной стране на краю земли, равновеликой Раю. 

Мы «перекопали» три мифа, разобрав их «по косточкам», словно длинные алгебраические уравнения. Русскую сказку об Иване-Царевиче. Миф о Пресвитере Иоанне из Белой Индии. И священные скрижали жития Иоанна Крестителя.

Мы выяснили, что эти мифы тянутся один за одним. И если представить каждый миф в виде кругов (хотя я бы нарисовал три гиперсферы, но боюсь красок и карандашей не хватит!), то мы заметим, что три круга пересекаются друг с другом.

Соединяются они в удивительной стране, именуемой Россией или попросту — Русью.

Раз в дело пошли круги, то мы и дальше попытаемся объяснить эти самые занятные мифы с помощью кругов. Ведь они так совпадают с астрономическим кругом вращения земли вокруг солнца. Или попросту с календарём. Который глубоко запечатлен в жизненном опыте и подсознании любого человека или народа.

Правда Иоанна Крестителя

Иоанн Креститель и Иисус Христос

Рассмотрим наши изыскания по пунктам. Вот некоторые выводы исследования жития Иоанна Крестителя.

  1. Иоанн Предтеча чрезвычайно похож на Господа нашего — Исуса Христа.
  2. Так похож, что его путает с ним царь Ирод. Когда речь заходит о Христе, хозяин Иудеи переживает: не Иоанн ли это? Видимо у него были для этого основания.
  3. Названия «Креститель» и «Христос» в славянских языках (в отличии правда от арамейского или греческого) идентичны (например, в сербском «Крститељ» и «Христос»). Не знакомый с делом человек может попросту запутаться.
  4. Некоторая «близнечность» Пророка и Господа подтверждается генеалогическим происхождением, с точки зрения святого наследия — они троюродные братья. 
  5. Особенную родственность и близость подчёркивает христианский календарь. В нём празднуются всего лишь три Рождества: Христа, Крестителя и Богородицы.
  6. Если присмотреться к этому календарю, нетрудно зафиксировать, что Христос и Креститель дополняют друг друга. Христос в нём «отвечает» за восходящую часть календаря, Креститель за «нисходящую». Исус родился 7 января (около Зимнего Солнцестояния), Иоанн 7 июля (около Летнего). Христос был распят на Пасху (Весеннее Равноденствие), Креститель потерял голову 11 сентября (около Осеннего). Христос возносится в центре лета — Преображение Господне, Иоанн крестит Исуса в сердце зимы, приговаривая: «Теперь Ему расти, а мне умаляться».
  7. Такое раздвоение богов и культурных героев в рамках календарного цикла можно увидеть во многих мифах. У древних греков за восходящую «весеннюю» часть календаря отвечал титан Прометей, за нисходящую «осеннюю» его брат — титан Эпиметей. У древних ариев существовала сходная пара — Варуна и Митра и т.д. (1)
  8. Можно было бы сказать в стиле прославленной книги дедушки этнографии Фрезера «Фольклор в Ветхом завете», что христиане ничего нового не придумали… Если бы в жизни христианских церквей спустя тысячу лет после возникновения не стали происходить удивительные происшествия…

Правда Пресвитера Иоанна

Перед вторым крестовым походом, в Европу прибыло письмо от Государя Востока, Царя-Священника Пресвитера Иоанна. В нём он писал, правда не папе и не императору Священной Римской империи, а василевсу Византии Мануилу Комнину. Это было письмо конечно не царя царю, но письмо к царю от Бога.

Иоанн, скромно именовавший себя «царём-попом», рассказывал про своё государство и свои возможности. И таких диковинок, как в его царстве не было ни у одного государя на планете Земля, а возможно и не будет никогда. Там был «полный пакет» мифического королевства: птицы, размером с 11 дубов, 10 потерянных колен Израилевых, миллион колесничих на колесницах, молочные реки, кисельные берега. 

Такие письма пишут короли Тридевятых королевств. Ну или боги. 

И к такому королю поехали многие. И многие его нашли, но многие и нет. А некоторые (вроде нас) до сих пор ездят и ищут.

Если мы будем сравнивать это Царство с кругами, то увидим, что чаемый народами Пресвитер Иоанн находится в самом центре круга, в центре Рая (как это пространство понимают люди в своих сказаниях). А вокруг него «по ободам» календаря бежит время. Ну и кто может находиться в «сердце времени»?

Конечно же, Бог, каким его представляют люди.

Естественно мы зададимся вопросом, а почему этого Бога-С-Края-Земли зовут Иоанн? Лев Гумилёв в своих трудах предположил, что историю про Пресвитера сочинили рыцари-иоанниты Иерусалимского королевства, чтобы отправить побольше европейских армий в глубь Азии на соединение с Богом-Царём. Чтобы взять в клещи мусульман-сарацин.

В гумилёвской интерпретации есть своя логика, лишь мы отметим, как «иоаннов полукруг» в христианском «времени оном» неожиданно сложился в самостоятельный обруч, практически в отдельное вероисповедание. Не до конца оформленное, сотканное из слухов, домыслов, несбывшихся событий… 

Покровителем ордена иоаннитов рыцари сами избрали Иоанна Крестителя.

А в Месопотамии жили (и живут) мандеи. Родственный арамеям народ, молящийся и в XXI веке именно Иоанну Предтече, не знающий никакого Христа.

О житии Пресвитера Иоанна нам поведали многие авторы. Добавим к этой библиотеке «запретных книг», что начали собирать коллекционеры в Средневековье наш скромный труд «Белая Индия». 

«Параллельный Бог»

Мы пока фиксируем нашу мифологическую геометрию. В мифе о Пресвитере Иоанне полукруг Иоанна Крестителя стал кругом Пресвитера Иоанна. Ведь «царь-поп» тоже живёт, как и библейский Креститель на краю мира, в Пустыне в окружении чудо-зверей и зверо-людей и бесконечных богатств. Тех, что даёт Пустыня своим королям. 

Психоаналитик Карл Густав Юнг охарактеризовал в своих работах, посвящённых бессознательному, особую Фигуру «Духа Меркурия» — языческого покровителя средневековых алхимиков. Он заговорил об особом прототипе, фактически о «Параллельном Христе» или «Параллельном боге», собравшем внутри себя множество энергий, образов и архетипов, не вписывающихся «напрямую» в тот образ Христа, что рекомендовала своей пастве католическая церковь. 

«Он репрезентует ту часть психе, которая в любом случае не была оформлена по-христиански и потому никак не может быть выражена символом Христос (в том измерении, которое отмерила себе католическая церковь в западном обществе). Меркурий выражает, собственно, ту сторону самости, которая стоит особняком, привязана к природе и неадекватна духу западного христианства. Он репрезентирует попросту всё, что было исключено из христианской модели. Меркурий как «deus terrestris» имеет в себе нечто от «deus absonditus» (потаённого Бога), составляющего существенный аспект психологической самости, которую ничто не может отличить от образа Бога – кроме веры (не подлежащей обсуждению и недоказуемой)». (2) (3)

Поскольку Божественное, нуминозное в любом случае гораздо глубже и значительнее человеческого о нём представления, а также многомернее любых церковных догм и бюргерской морали, то «Дух Меркурий» легко принимал в себя все «нуминозные знаки и символы», отринутые официальным социумом. Интеллектуалы «сконструировали» своего Бога, а потом он «пошёл в народ», оставив по себе удивительные воспоминания в хрониках Европы. Посредине — между допросами инквизиции и сказками, записанными братьями Гримм.

Пресвитер Иоанн

В мифе о Пресвитере Иоанне мы видим схожую фигуру, принявшую на себя образ «параллельного бога», фигуру, соединившую противоположности: далёкое и близкое, божественное и звериное, злое и доброе. И неважно кто запустил этот миф: крестоносцы Палестины, ересиархи Византии, священники-несториане из Церкви Востока, ездившие по Азии и лихо крестившие там сотни народов. 

Для нас крайне интересно, что основой для мифа об Иоанне-Пресвитере стал миф об Иоанне-Крестителе. В нём пророк-брат-бога и практически «дублёр Бога» наполнился человеческими ожиданиями и энергиями нуминозного. И стал полноценным богом! Каким Бога понимают и принимают люди! И этот миф тоже «пошёл в народ» и даже в народы. 

На Русь он перебрался из византийских апокрифов и воплотился в «Сказание о царе-попе индийском». С тех пор самая главная русская надежда — это история про Белую Индию или о Беловодье, где Рай, молочные реки и кисельные берега… И Оттуда едет-едет Спаситель, Избавитель. Именем… Иван!

Внутри 

Благодаря поиску и обретению «Потаённого Бога» Иоанна на планете в Средние века произошло множество событий. Монголы, крещёные несторианами, уничтожили Багдадский халифат, испанцы, разыскивая священную Индию, открыли Америку (Вест-Индию).

А в православии (в отличии от католичества) произошли глубинные изменения.

Не удовлетворившись делением на два (что видимо противно православному целостному мировоззрению) православное христианство увеличило «иоаннов полукруг» до полноценного календарного круга. Православие как бы согласилось со вселенским масштабом миссии Иоанна, но в рамках христианской церкви! Как это по-православному, когда «всё во всём»!

Как известно важнейшим событием в деяниях пророка была его страшная смерть от царя Ирода и царевны Саломеи — Усекновение главы. Простой люд связал произошедшее с календарным осенним «падением солнца вниз», умалением осенью дня и торжеством ночи, ну а православные народы синхронизировали Иоаннову голову и мировое светило. 

И весной, практически на весеннее равноденствие (8 или 9 марта) торжественно празднуется Обретение Иоанной головы! А в июне — ещё одно Обретение — Ивановы медвяные росы!
Аналогов этим праздникам у католиков и протестантов нет.
 

Обретение главы Иоанна Предтечи

Это всё происходит одновременно с почитанием Христа, как Бога-сына и Спасителя. Но нетрудно заметить, что в рамках православных обрядов именно «иоанновы праздники» собирают в себя максимальное количество языческих элементов, тех, что напрямую никак не связаны с каноническим «христовым образом». Прыжки голыми в прорубь на Крещение, ползание голыми в росе на Медвяные росы и языческая эротика Ивана Купалы конечно же церковью не поощряется. Но церковь на это закрывает глаза, а всё нуминозное, но официально церковью отринутое, сходится на в фигуре «Параллельного бога». В нашем случае — Иоанна Крестителя.

Правда Ильи Муромца

Теперь обратимся исключительно к Руси.

Старые русские сказки так или иначе связаны с циклом легенд о богатырях князя Владимира. Где главный герой — даже не князь Киевский, но былинные витязи — люди особой породы. И самый наипервейший культурный герой с именем ветхозаветного пророка, змееборец и победитель — Илья Муромец.

Именно Илью изо всех былинных богатырей (Еруслана Лазаревича, Алёши Поповича, Дуная Иваныча) русский народ выделил в «вожака», «супергероя» и практически былинного же русского бога, способного на всё, сохраняющего всех. Не случайно первоэлементами «сказаний об Илье» считают и апокрифы о христианском святом Илье Печерском и мифологический цикл о финском боге Ильмаринене. Новые мифы, как и новые народы формируются из множества старых! 

Для нас, как этнографов, важно что былинный цикл о подвигах Ильи Муромца чётко ложится на годовой астрономический круг. Ведь именно так народы Земли со «времени оного» чётко определяли своё месторасположение в микро- и макрокосмическом мире.

Сказ об Илье Муромце

День рождения Ильи отмечают в сердце лета. Синхронизируя его с днём ветхозаветного Ильи-пророка.
У этносов Евразии есть разные праздники на этот счёт. У русских свои. На Ильин день 2 августа «олень преклоняет рога», что сопровождается разнообразными гуляниями. А у ненцев на острове Вайгач происходит ритуальное жертвоприношение белого медведя. (4)

Интересно отождествление Ильи с оленем, как с древним богом скифов или с Христом. С Ильина дня стартует «Ильин Год».

Вот он астрономический круг Ильи Муромца:
Летнее «Пробуждение с печи» (благодаря целебным настоям слепых калик-перехожих). Далее начинается путешествие богатыря в Киев через мрачные осенние дубравы, негостеприимные леса и буераки. Что напоминает конечно же классическую инициацию. Преображение война у «примитивных народов». Где испытуемый обязан сыскать «То-чего-не-может-быть», свой Тотем, Дух, Перво-предка, обладающего первобытной Силою. 

Таких Муромец находит двух. Первого — и Перво-Богатыря же Святогора, Того-Кого-Сыра-Земля-Не-Может-Носить. От него получает священный дар — особый непобедимый меч. 

И второго — ещё более интересного и невероятного тотемического предка — Соловья Разбойника. Человека-Птицу, вьющего гнёзда на исполинских дубах, будто Птица Ног из Белой Индии. Многие эксперты мифологии считают этот образ наследием русского бога Семаргла. (5) Он же иранский Симург-Бого-Пёс. 

Обретение, обхаживание духовных тайных сил, сродни библейской пророческой помощи или «милости Святого Духа» в христианстве. С таким мечом, да таким соловьём Илья конечно-же непобедим. Что он и демонстрирует, добравшись до Киева, где князь Владимир, будто Один или Зевс бесконечно пирует в своих роскошных палатах. Мечом побиты все соперники на ратном турнире, а соловьём одолены хитроумные бояре, сомневающиеся в магических способностях богатыря.

Появление в Киеве — это Полночь. Время нордического нового года и святочных празднеств вокруг Зимнего Солнцестояния.

Дабы получить родственницу князя, боярыню, либо красну-девицу, приглянувшуюся Илье, наш герой отправляется на подвиг. Он должен отловить и победить Тугарина Змея. Время битвы — Весеннее Равноденствие. Это Навруз и праздник «Бузкаши» у народов Ирана и Турана. (6) 

Происходит битва за солнце с хтоническим чудовищем.

В некоторых сказаниях Илья Муромец гибнет. И его излечивает Мать-Сыра-Земля, возлюбленная красавица, богатырский конь или заговорённый меч.

В итоге витязь воскресает, как полноценный бог, и возвращается в столицу «стыдить» князя, размахивая отрубленными змеиными головами. А по сути возвращается царствовать, вечно цвести и воскресать в духовном сознании русских людей. 

Быть образцом для жизни и объектом поклонения у сотни русских же поколений. 

Безусловно, это роль не просто культурного героя, но реального народного бога, соткавшего из собственного былинного жития смыслы и образы для миллионов соотечественников.

И, одновременно, мифологический ответ этого самого народа на жёсткую и насильственную христианизацию со стороны власти — князей, попов и бояр.

Русская Библия

Русские философы, носящиеся с идеей особой «миссии русского народа», как со знаменем, и торжественно именующие нашу землю «Новым Израилем», как ни странно правы с точки зрения феномена преемственности русских сказок и народных героев, богов и пророков в них. Если в Европе — «параллельный Христос» — это «Дух Меркурий», сын римского бога Юпитера, то у русских смена былинных миродержцев вполне сопоставимы с библейским сюжетом. Вслед за Ильёй (в XVIII веке) главным персонажем отечественной сказки становится Иоанн.

Да, это был он — Иван-Царевич!

Русский круг

Астрономический «год Ивана-Царевича» сопоставим со священным годовым циклом у многих народов. Поначалу наш Царевич «в зените». Без дела сиднем сидит (как и Илья Муромец на печи) в отеческом терему. Но на летний солнцеворот он отправляется за потерянным, убегающим «вниз» по линии окоёма солнышком. Оно ведёт нашего принца, будто магический клубок, в страну Молодильных Яблок. В тайное место мира, где солнца произрастают. На осеннее равноденствие Царевич теряет голову (свою или белого коня). Но обретает нечто Иное — тотемную, родовую волшебную Силу. В его случае — милость Серого Волка.

На зимнее солнцестояние герой на сказочном бирюке достигает Тридевятого Кащеева царства, где Королевич с помощью своего потустороннего покровителя крадёт Царевну, Коня, Жар-Птицу, Яблоки и всё остальное, что плохо лежит… 

Весеннее равноденствие — это час битвы с Царём Кащеем. Либо второй вариант сюжета — убийство героя «плохо ездившими по миру» Братьями. И похищение у него великих диковин: женщин, птиц, фруктов и ковров.

С помощью тотемного «Того-Чего-Не-Может-Быть» Серого Волка Иван-Царевич воскресает, устраивает братьям и царю головомойку и обретает то, что принадлежит ему по праву.

По итогам битвы Царевич возвращает солнце в зенит (новый летний солнцеворот) и обретает царское достоинство — сам становится царём. И не ленивым, спящим на печи эмбрионом. Но духовным работником, воплощённым Солнцем Ясным для Царства-Государства. Где при новом самодержце этносы расцветают, хлеб и бабы родят, звёзды ярко светят, наступает всеобщий мир, Русь обращается в Беловодье и эко-сады.

Что есть и по нынешние времена — подсознательная мечта нашего народа!

Иван-Царевич и Русская Революция

В книге «Звериный стиль Ивана-Царевича» мы раскрыли, как это сказание оказалось очень тесно связано с практически священным житием императора Иоанна Шестого (в народе «Царя Иванушки»), всю жизнь проведшего в тюрьмах и ссылках и заколотого в молодом возрасте охраной Шлиссельбургской крепости. Эта ужасная смерть не вызвала сразу Смутного времени, как убийство Царевича Дмитрия в Угличе. Здесь можно говорить об «отложенном Смутном Времени». Иоанн «вызвал Революцию» спустя полтораста лет. Потому что апокрифы об Иванушке «пошли в народ» и начали наполняться старообрядческими, хлыстовскими и скопческими духовными ожиданиями.

Легенду попыталась использовать и дворянская «контр-элита» Российской Империи. Во времена Герцена и Достоевского сложилось уже классическое представление об «Иване-Царевиче», что придёт и покарает неправедного царя и «сволочь боярскую». Достоевский зафиксировал этот миф в романе «Бесы» и включил его в «верхний этаж» (7) (8) русской культуры. С тех пор народное сказание воплотилось, не много не мало, в «заводную пружину» Русской Революции 1917 года. 

Один из самых чутких поэтов Революции Александр Блок в поэме «Двенадцать» узрел Спасителя, обязанного придти в чаемый народными массами срок. Это Христос во главе революционных солдат и матросов. (9)

Иллюстрация к поэме А. Блока «Двенадцать»

Сказание о приходе Спасителя Ивана-Царевича использовали большевики для своих целей захвата власти над одной шестой частью суши во главе с Лениным (Предсовнаркома) и Бонч-Бруевичем (Управделами Совнаркома, один из главных в России специалист по отечественным сектам, «толкам» и мифам). (10)

Вся Правда

Так кто же такой Иван-Царевич, наш главный сказочный герой?

Рождённый из множества апокрифов и духовных ожиданий евразийский народов. Одной ногой в медоносной Пустыне Иоанна Крестителя. Другой — в Беловодье — в Райской Индии Пресвитера Иоанна.

В психоаналитической оптике Карла Густава Юнга наш Царевич — ещё один «Параллельный Христос», ещё один «народный Бог», в коего как в волшебный почтовый ящик, словно в бездну световых измерений (или в «дупло Дубровского» у Пушкина) простые люди, рабочие и крестьяне, а также пламенные революционеры и еретики складывали свои надежды и ожидания. 

Иван-Царевич. Иллюстрация Петра Багина

На возвращение Спасителя в мир, который после прихода Христа не стал лучше. И на обретение Подрайской Землицы, что всегда рядом, но ни рукой её не достать, не коня к ней не изъездить.

Иван-Царевич презентует собственной персоной эту сокровенную надежду. Ведь по здравому народному разумению «большевики де отринули истинного Государя», разорили крестьянство и пустили по миру. И приход Царевича, почти свершившийся — не случился.

Это с русской мессианской точки зрения. (11)

Но есть и глобальная. Иоанн Креститель, вечный «Дублёр Христа» в прозрениях мандеев и иоаннитов Иерусалимского Королевства тоже несёт в себе великую надежду и «потенцию». 

Ведь если христианская цивилизация с её передовым «западным отрядом» зашла в тупик, то наверняка у великого проекта у священного пророчества на Иордане осталось что-то еще. Невысказанное. Что позволит заблудшему Человечеству выйти на свет, на праведный путь.

Возможно это «что-то» напрямую связано с жизнью Усекновенного Предтечи, с его странным окружением. С пчёлами, птицами, бродячими племенами, живущими в дальней Пустыни — вне Рима и Иерусалима! На современном языке это называется: духовность, экология, номадизм, «синхронистическое мышление», эскапизм, «дезурбанизм».

В русской культуре можно припомнить также «Скифство» и «звериный стиль», эпоху Любви, закрученную в световой столп Летнего Солнцестояния Ивана Купалы.

Как мы видим, у Ивана-Царевича подготовлена серьёзная проповедь для народов планеты. И вновь эта миссия территориальна связана с Россией и русской культурой.

А наше теоретическое исследование закругляется. Моя очень длинная диссертация подошла к концу. Спасибо за внимание.

Время Расти

И два слова не академическим слогом. Скажу уже не как исследователь, а по-людски:

Видимо время Ивана-Царевича совсем близко. Почти по Экклезиасту: время умирать, время праздновать…

Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;

А теперь — 

Время Ивана-Царевича. 

Ему —

Расти!

 

Павел Зарифуллин

 

Ссылки:

 (1) Павел Зарифуллин «Солнечная русская голова (Христос и Креститель)»

(2) Карл Густав Юнг «Дух Меркурий», М. 1996

(3) Павел Зарифуллин «Меркурий Русский Народ»

(4) Николай Теребихин «Сакральное пространство ненецких тундр»

(5) Всеволод Миллер «Очерки русской народной словесности»

(6) Павел Зарифуллин «Русский праздник Навруз»

(7) Николай Трубецкой «Верхи и низы русской культуры»

(8) Павел Зарифуллин «Палач Достоевский (Ленин и Хромоножка)»

(9) Павел Зарифуллин «Евангелие от Александра Блока»

(10) Александр Эткинд «Хлыст» . Хельсинки, 1998

(11) Мануэль Саркисянц «Россия и мессианизм. К «русской идее» Н. А. Бердяева»