Поход в Рай и философия Рима

Из травелога сакрального географа Павла Зарифуллина про Рим и мир

Размышления в аэропорту Жуковский

За магической колбасой

Отправляясь из аэропорта Жуковский в Рим, я был несколько удивлён видом моих сограждан. Мне казалось, что в Италию надо ехать красивыми. Но самым нарядным в самолёте оказался ваш покорный слуга, в итальянских тканях шведского кроя и в соломенной шляпе.

Люди ехали в Италию будто в потёртую войной Абхазию или в геологическую экспедицию. В разбитых сандалях, в платишках, при рюкзаках. Возможно, чтобы не жалко было одёжку при падении на мостовую в случае гипотетической ядерной войны…

Сограждане садились в самолётик будто в электричку на дачу. Конечно можно сказать, что все туристы сейчас такие. И иностранные не лучше, а хуже, бродят по миру, как бомжи.

Но ведь Италия, хотел им сказать я. Культура. Микеланджело.

Зачем народ ехал — тоже мечталось узнать. Людей в разговорах интересовали сыр и колбаса. И сколько можно перевезти всего в чемоданах. Если, например, 2 чемодана. Или там 2 человека. То 4 чемодана? Из колбасно-баульной арифметики выходило, что народ едет на промысел. Не людей посмотреть и себя показать, нет. 

Потомками Адама движет старинный инстинкт, унаследованный от кроманьонских предков. Едешь за тридевять земель — это ты едешь за мясом, за оленьими рогами, за целебными кореньями. А одеваться на промысел надо не броско. Мало ли — налетишь на охоте на кабана. Или волчица римская выскочит из-за угла.

В Рим за колбасой

Но охотничья колбаса, добытая в Тридевятом царстве, обладает для моих земляков специальным смыслом. Ещё исследователь русской сказки Владимир Пропп упоминал об особой ценности магических предметов, что можно выкупить, украсть и заполучить на Том Свете. Это вам не просто колбаса с трюфелями, ребята! Это практически волшебный кварц Радужного Змея, сотворившего пространство и время. 

Тот-Свет, Страна Солнца, где молочные реки и кисельные берега! 

Народ наш в вечном детском поиске Рая и Беловодья. Сначала коммунисты обещали построить его на советской территории. Население поверило и вкалывало, как проклятые в колхозах и на металлургических заводах.

С 70-х годов у наших открылись глаза. Рай, чаемый коммунизм — это Европа! Именно там 500 видов сыра на полке и 450 сортов колбасы, пиво из крана и винные озёра. Лавандовый горизонт, бордовое вино в бокале…

С тех пор СССР был обречён. «Народ-богоносец» начал копать ход в обретённый Парадиз. И прокопал таки его. И прекрасно с тех пор ездит в Европу за колбасой. И почти что народ сей счастлив. Особенно женщины, которые в авангарде любых промыслов. Как их прабабушки, что днями искали в бору грибы и малину, современные русские или украинские красавицы проваливаются в торговые молы, будто в лес. И выходят Оттуда счастливые и наполненные товарами и припасами.

Запад как оргазм

А самая пробивная часть товарок, что чувствует западный рай особенно тонко, обонянием (я бы сказал ольфакторно) улавливает сладкий европейский бриз будто огромные насекомые невидимыми усиками.

Главная походная песня наших дамочек в западное Беловодье — это песня такой исполнительницы — Ёлки. Это псевдоним видимо, вряд ли её так зовут:

Завтра в семь двадцать две, я буду в Борисполе
Сидеть в самолёте и думать о пилоте, чтобы
Он хорошо взлетел и крайне удачно сел
Где-нибудь в Париже, а там ещё немного и Прованс!

Дальше тётя переходит на оргазмические стоны, на птичьи всхлипы, на кошачье визжание, на жужжание. Это попытка описать пение ангелов перед залётом в Рай. Бабосы, шоколадные спортсмены, яхты, тачки, олигархи, Монте-Карло, бразильский карнавал, море цвета афганского лазурита. Рай. И бабы это понимают лучше наших мужиков. Сердцем!

Савинков на суде

Этнографически или антропологически с паломничеством нашего народа на европейский Берег Обетованный вообще-то всё понятно. Осталось спросить: нам, идейным восточникам, евразийцам и скифам это зачем?

Наши звёзды встают на Востоке. Наша Родина-Свет широко разбросана по внутренней Евразии — от Соловков до Кашмира от Ленских столбов до каспийских огней.

Садясь в Жуковском на самолёт до Италии я вспомнил слова русского народника Бориса Савинкова. Его спросили журналисты во время процесса в Москве: зачем он столько лет, воевавший с коммунистами, взял, да и признал их правоту. И более того — предложил всем идти за ними.

Савинков отвечал: я народник и нас учили с детства — народ прав. Если народ пошёл строить Рай с коммунистами, как я могу его осудить? Я должен пойти за ним и посмотреть, пусть это и не мой выбор.

Вот и я также —  слетаю и посмотрю. Что это за Рай сыскал в Италии мой народ?

Русский народ в Италии

Рим и Рай

(Теодицея Нового Иерусалима)

Главный образ Рая

Рим. Солнце. Праздник. Миллиард туристов. Жара. Красота.

Колоннада. Площадь. Скульптуры. Часы…

С дворцов сыпется тысячелетняя пыль. Это всем городам город. Будь жив град-Вавилон, перещеголял бы и его. Но теперь только Рим. Вавилон, Персеполь, Карфаген, или наш Аркаим давно исчезли. Остался лишь он — отец всех городов.

И тех пор все грады и мегаполисы суть его копии. И Париж и Вашингтон и Москва. Тысячи одинаковых Римов. Особенно хорошо это видно в Ватикане, в соборе святого Петра и на площади перед ним. И со стороны роскошной улицы Виа делла Кончилиационе.

Собор Святого Петра в Ватикане

Базилика святого Петра как Собор-лекал для американского Белого дома и Казанского храма в Питере. Вот он — рай архитекторов. С золотыми потолками и жёлтыми пятнами на полах из цветных снов музыкально одарённых детей.

Модель главного Дома Счастья для Человечества. Ведь потолки в нём, как печатные тульские пряники! О, да! Мы заехали в пряничный домик уранических масштабов!

И ритуальное солнце-зеркало с горлицей Святого Духа.

Храм как модель хорошо и мудро устроенной вселенной в форме латинского креста. С Христом, с Петром, с папами, со звёздами, святыми, античными героями, с золотым же, скачущим через Рим сечением, в невидимых, но всепобеждающих числах Фибоначчи. В музыкальных нотах, которых по-итальянски семь, в честь семи небес и каждая со своим божественно-космическим именем.

Вы хотели Рая, ну вот, пожалуйста!

Альтернатива

И разве может тема Рая получить какое-либо иное развитие, другой образ? Чепуха. Рай один, навсегда и для всех. Все туда влезут. Как миллион паломников на проповедь очередного папы. Разве может быть иначе?

Французский философ Делёз однажды задумался над интересной вещью. Над различием копии и симулякра. Копия это повторение аналога, повторение сверх-реальности. А симулякр это повторение с подтекстом, вроде бы начиналось всё с общей гармонии (как в музыке), а гляди-ка — вышла «волчья квинта»! Как человек — вроде бы он образ и подобие Бога, но с другой-то стороны — ни черта подобного! Или дети — с виду просто копия родителей, а внутри — такое сидит!

Или русские: видом европейцы, а в душе — просто инопланетяне!

Так вот, согласно этой философии, у симулякра есть потенциал, иная возможность. Симулякр не формирует альтернативу, но подсказывает, пророчит о её возможности. 

Оригинал и его бесконечные копии сходят с ума только от наличия подобной альтернативы. А симулякр шепчет: есть, есть, есть! 

Архитектурную альтернативу римскому Раю однажды спроектировал и создал один человек. Странный человек. Человек «между». Причинивший нашей стране немало бед. Но сформировавший, бросивший вызов Непобедимому Городу-Солнцу.

Имя этого человека патриарх Никон. Благодаря его неумелой религиозной политике и «книжной справе» в русской церкви произошёл Раскол, непреодолимый до сих пор. И началась настоящая гражданская война. Возможно это война произошла бы и без патриарха, а его реформы послужили лишь предлогом. Но факт остаётся фактом: Раскол был и Никон в нём повинен.

Но. 

Давайте посмотрим на Санкт-Петербург. Это город-копия Рима. Иногда я его в шутку называю Четвёртый Рим. Но дело в том, что таких копий у Рима на планете не 4, а 1004. А может и больше. Папский Рим задал архитектурный канон и весь мир развивался и развивается в рамках этого канона.

«Русаки же мои не так», — говорил земляк Никона протопоп Аввакум (они были из одной деревни). Никон построил на Истре Новый Иерусалим. А в нём Воскресенский храм, видом напоминающий индокитайскую пагоду. 

Воскресенский храм в Истре

С десятками окон. Окна формируют в полу-ротонде и шатре многочисленные ступени и в русском небе грезится камбоджийский Ангкор.

Изнутри это видится так, будто мертвые запечатанные проёмы каменного купола Пантеона открылись. Тысячью вывернутых внутрь небесных глаз. И вместо одного ряда окон (как в Соборе Петра) в Воскресенском храме их множество — будто сферических небес и планетарных орбит.

А ещё один храм внутри — копия Храма Гроба Господня в Иерусалиме. 

В непропорционально большом соборе маленький храмик, похожий на изукрашенную русскую печь.

Теодицея

Такие дома проектировал философ Готфрид Лейбниц. Вернее пророчил о них, они ему снились! Дом в доме, храм в храме. В трактате «Теодицея», что переводится как «Богооправдание»!

Философ Готфрид Лейбниц

Лейбниц утверждал, что все события в мире подобны пирамиде, доверху набитой дворцами. И каждый дворец — это жизненная альтернатива для человека или страны или героя. И к Богу и шпилю супер-собора герои зачастую пробираются через зло и случай — словно в лотерее! Благодаря божественной удаче. Лейбниц был одним из первых пророков популярной ныне альтернативной истории и «теории игр».  

И вот таким оригинальным образом Лейбниц оправдывает не только нас или античных героев, но и самого Господа, попускающего зло для преображения мира на световых и высших началах.

Итак. Представьте себе Собор, набитый «боковыми ветвями судьбы» и неслучившимися перспективами!

Так из одного пространства возникает лабиринт. Этот лабиринт — внутри Воскресенского храма в Иерусалиме-на-Истре. В нём можно блуждать по галереям и между колонн и «леса не видеть». Не видеть главного храма. А что в этой ситуации главный храм? И где он? 

Да, Новый Иерусалим построен с элементами барокко, белорусами, и Лейбница мы вспомнили тут, как человека эпохи барокко. (Отметим, что «Теодицея» вышла на полвека после строительства Истринского зодческого шедевра. Но мы вполне можем говорить о единой эпохе или о едином стиле, едином потоке озарений Никона и Лейбница. К тому же собор достраивали 100 лет и с каждой перестройкой только увеличивали число окон. И все, кто достраивал, уже Лейбница читали).

И вообще барокко это вызов римской классике. Вызов, который спустя эпоху легко «придушила» отцовская римская рука. Что видно на примере Питера, где «нарышкинский стиль» завял под тенью Исаакия и Казанского. Как чахнут любые деревья в буковом лесу.

Как Москва буквально прибита «сталинским ампиром», семью башнями-высотками будто римскими гвоздями мира сего. Да и везде так.

Платонополис

Безусловно — Собор Святого Петра — это триумф философии Платона. 

«Идеальное» древнегреческого философа. Даже англичане-протестанты после великого пожара 1666 года взяли да и перестроили собор святого Павла в Лондоне на манер римского храма Петра. Копии Идеального Собора сражаются за право быть более похожим на ГлавХрам. Или соприкасаются с Идеальным через другие «эйконы». Как зеркала отражают зеркала. Архитекторы Капитолия в Вашингтоне при строительстве пользовались чертежами Исаакиевского кафедрального собора в Петербурге зодчего Огюста Монферана. Ну а он уже ориентировался на римскую базилику. 

Теория идей Платона предполагает, что наш мир – это мир репрезентаций, т.е. все «события» этого мира есть некоторое отражение «идеальной» Идеи. Человечество способно воспринимать лишь копии Идеи, ее «отблески». 

Однако в сфере видимого, в области репрезентаций не всё является отражением Первичного, не все копии отсылают нас к Идеям. Мысль Платона состоит в том, что некоторые отражения не имеют оригинала, то есть того, что они отражают. За ними не стоит тождественности Оригиналу, а следовательно их подобие – мнимое. Именно в этом лежит платоновское различение эйкона и эйдолона: первый  — подобен Идее, благодаря сущностной сопричастности, второй — подобен Идее лишь внешним, обманным образом, тогда как глубинно он ей чужд.

Симулякры — наше все

Именно Иное и стоит за платоновским понятием эйдолона, или симулякра. Принципиальное отличие настоящей копии от фантазма состоит как раз в том, что копия отсылает к Истине, а симулякр – к Иному.  

Так вот, Капитолий, собор святого Павла, Исаакиевский и Казанские Соборы в Петербурге — это эйконы. А Воскресенский храм в Новом Иерусалиме — эйдолон.

И главная культурная цель «Истины» по Платону это выискивание и уничтожение эйдолона, отправка Иного в культурное гетто.

«Поставить предел становлению, упорядочить его согласно Тому же Самому, загнать его в рамки сходства, – а ту часть, которая остается непокорной, затолкать как можно глубже, замуровать в пещере на дне Океана – вот цель платонизма, стремящегося обеспечить триумф икон над симулякрами».  Лозунг Рим — это мир. Это не лозунг — это факт.

И только Новый Иерусалим на Истре (своего рода симулякр эпохи барокко) говорит, нет. Нет! Это не так! Рим — это не мир!

У него есть кое-что ещё!

Неосознанное. Галлюцинация. (Головокружение)

Платона можно перевернуть

Иное! Русский лабиринт. В нём можно найти Бангкок, Мохеджо-Даро, Соловки, Аркаим или Иерусалим. Но можно и не найти. Лабиринт ведь.

Восстание против вселенского Платонополиса не вполне удалось, не заладилось. Но оно было. И согласно теориям игр Готфрида Лейбница — у такого восстания по-прежнему есть шанс!

Именно это по Делёзу «переворот Платона вверх тормашками». Ведь возможно, что Истина фальшива, а Иное, напротив, и есть чаемая народами космическая правда. Кто в 21 веке готов поклясться на Библии, что это не так?!

Перевернём ситуацию наоборот. Представим метафору дерева, корни которого растут из неба. Помыслим об ангелическом белом древе, наполненном разноцветными птицами вместо листьев. Древо конечно же будет Иным относительно любой земной и посконной Истины. Это древо прорастает в нашу заколоченную юдоль и словно ветхозаветный пророк кричит нам: ваш отец не отец, а мы не его дети. Ваши боги не боги, а побитые горшки!

В эйдолоне в такие времена как наши, в эпоху, доверху забитую копиями римского домика, живёт великая надежда. Надежда на выход из платоновского и римского тупика, загнавшего человечество в мир духовного вакуума и апостасии.

Сюда из Неба в наш заколоченный вертеп, ветвями, как при сильном ветре стучится Иное. Оно кричит: ваш отец врёт, ваша философия — ложь, ваша цивилизация фальшь, и собор ваш фальшь — в шатре купола в уранические миры не 16 окон, а тысячи и миллионы!

Будто полыньи в иные измерения они гонят в мир сей сладкий запах другого Рая…

Русское Иное и иные русские

В конце жизни, лишённый всех прав, проигравший войну царю за первенство в государстве, Никон в своём скиту в Новом Иерусалиме, говорят, начал молиться по старому обряду. 

Патриарх Никон

В казанской старообрядческой церкви я был свидетелем на эту тему серьёзного спора. Насельник обители Сергей Себейкин потребовал у наставника Старо-Поморского Кафолического согласа Александра Хрычёва начать молиться за Никона. 

  Почему? — искренне недоумевал румяный батюшка.

  Ну он же вернулся к старой вере! — доказывал Себейкин.

— Нас наши бабушки не поймут, люди не поймут.

— А я буду сам молиться, буду! — упрямился Сергей.

Себейкин очень странный человек. Бросил квартиру в Москве, эскапист. Уехал строить храм в Казани, ушёл к староверам. Потом ушёл в другой соглас, в третий. Носило его и носит, не находит он своего места на этой земле. Вот и открыл он в отринутом и виновном Никоне себе друга. Он пытался его оправдать, как Лейбниц бога Юпитера в «Теодицеи».

Того что взорвал страну Расколом, как гранату. Захотел стать русским Папой. Проиграл. А в конце жизни молился по-старому и просил прощение за всё. И построил Новый Иерусалим. Единственный вменяемый архитектурный ответ Римскому Раю, мировому Платонополису. Просто от его существования ёрзают и осыпаются по ночам римские дворцы и их миллионы копий во всех городах мира.

У русских есть Иное.

Новый Иерусалим.

Он пророчит об Иной архитектуре, об ином «неримском мире».

Всё только начинается!

 

Триумф Васи Пупкина

(Рим и Симулякр)

Эпоха двух пап

Тема отношений Рима и Востока связана с давней легендой о христианском царстве пресвитера Иоанна. В эту «скрытую Индию» отправляются из Рима пилигримы и рыцари. Такие как Баудалино из романа итальянского писателя Умберто Эко.

Но говорят, что к папе Римскому и к иным владыкам Запада великий Иоанн тоже иногда отправляет своих послов. В такие периоды Рим двоится. Как сейчас, когда в Ватикане одновременно живут два папы! (Не припомню когда такое было). Бывший Бенедикт и нынешний Франциск. 

Якобы папы ходят друг к другу по стене (построенной во время оно для бегства папы из Ватикана в Замок Ангела).

7 измерений Рима подрагивают и расходятся, образуют пары двуликих Янусов из материи и антиматерии. В столь особые времена по Вечному городу ходят странные персонажи, голограммы, оживают старинные мемы, джокеры, двухмерные фигуры.

Советский анекдот

Например, Вася Пупкин. Персонаж старинного советского анекдота. Мечта нашенских мещан о мировом величии. Напомню давнюю бородатую байку:

Работает на советском заводе фрезеровщик Вася Пупкин. Нормальный мужик, может выпить в компании, хороший товарищ. Только в васиной квартире друзья-собутыльники находят фото друга, то в обнимку с Мерлин Монро, то с Уолтом Диснеем и Микки Маусом, то со стареньким генералом де Голлем. Нехороший слух пошёл…

Заинтересовались Васей Пупкиным в КГБ, вызывают на допрос. 

  • Вася, — говорят чекисты, — как так? Ты простой фрезеровщик, а связи у тебя международные!
  • Ну, езжу встречаюсь. Знают меня, приглашают.
  • Да как так? — недоумевают чекисты, — чем докажешь?
  • Да отправьте меня куда угодно, в любую страну. Я с любыми магнатами, да царями знаком.
  • И с Римским Папой?
  • Да хоть с римским папой.

Поразились чекисты, но решили проверить. Привезли Васю Пупкина в Рим, инкогнито. Тот не растерялся, вышел на автобусной остановке и почапал на площадь Петра, будто всю жизнь туда ходил. А там толпа огромная, Папу ждут.

Вася в ту толпу — и смело в Ватикан идёт, швейцарская гвардия его пропустила, кланяется. Кагэбешники в шоке. Вдруг смотрят к народу выходит Папа, а рядом с ним Вася Пупкин. Народ кричит радуется, давка несусветная. Кричат: Вася! Вася!

Тогда опер старушек-монашек спрашивает: кто это, бабули, по-вашему на ступенях у Собора стоит? А они ему и говорят, дескать, у нас самих, милок, спор:

Что это за старый хрен на ступенях с нашим Васей Пупкиным?!

Конечно, Вася

Мечта о супермене Васе не одно десятилетие подстёгивает многих эгоцентричных и активных граждан. Возможно с образа «Пупкина» Валера Сюткин и Женя Хавтан написали один из главных хитов 90-х «Вася» про стилягу-супермена.

Спросите у любого на Тверском бульваре,
Кто лучше всех танцует твист и рок-н-ролл,
Кто лучше всех играет Пресли на гитаре —
На это каждый ответит, каждый ответит:

«Конечно, Вася, Вася, Вася,
Ну кто его не знает,
Вася, Вася, Вася —
Стиляга из Москвы!

С Васи Пупкина «делал жизнь» писатель Эдичка Лимонов, о чём много раз хвастался.

Но подлинного Васю увидал Рим в начале июля сего года. Простого парня, такого как все, вознёсшегося в мировые эмпиреи. Он летел по Вечному городу на лимузине «Аурус», возможно сам за рулём, заехал практически к папе на квартиру.

И ни все в мире знают также хорошо в лицо папу Франциска, как нашего Васю, пардон, Вову Путина. Да, это был он!

Простой русский товарищ, с которым даже Монро с Микки Маусом запечатлелись бы. Да чего уж там, посчитали бы за честь! И привезло нашего Васю, как в том анекдоте в Рим КГБ (которого уже нет). Значит это не анекдот вовсе, а пророчество.

Мир наш открыл настежь двери чудесам!

А теперь есть!

Философ Бодрийяр написал целый концепт о симулякре — об означающем, оторванном от означаемого. Как гоголевский Нос, оторванный от поручика, поселившийся в Питере, заживший отменной жизнью. 

Бодрийяр был пессимистом, он тихо ждал, когда симулякры прикончат реальность, он фиксировал её смерть.

Вова Путин и папа

А вот Жиль Делёз был к таким фокусам лоялен. Он противопоставлял симулякр копии и хвалил симулякра молодеческую удаль: Симулякр активен, не имеет прообраза и ищет своего воплощения в действительности, копия же пассивно отображает то, что уже имеет место.

Вова Путин безусловный двойник Васи Пупкина. Обычный, без излишеств, свой в доску человек, но по всему свету знаменитый. Но дело в том, что Васи Пупкина и правда — не было никогда. 

Он сам по себе симулякр и первый мем. Возьмём основных героев советских анекдотов:

Василий Иваныч Чапаев на самом деле жил, у Штирлица был прообраз Яков Блюмкин, а раздолбай-Вовочка — это конечно же Тень-антагонист Володи Ульянова. Чебурашка и крокодил Гена из мультфильма и детской книжки. А вот Васи Пупкина не было никогда!

А теперь есть!

Эпоха великой надежды

В закусочной на дела Стеллетта грузная метрдотель резала мне вяленое мясо-прошютто и бормотала: «Нам бы Путина, да нам бы Путина, у нас в парламенте Италии кретины одни!» На смешной смеси итальянского, английского и русского. И под эту великодержавную проповедь не забыла выставить гигантский счёт.

Да, чёрт с ней, с этой тёткой. Под такие наблюдения не жалко и ста евро.

В эти жаркие июльские дни русский симулякр навязывал Ватикану геополитическую волю. Казнил и миловал. Дарил кино Кончаловского. Обсуждал Сирию и Украину.

И воплотившийся в человека мем открывал великие надежды всем возможным мирам, альтернативным историям и спиритуальным существам Иного! 

Потому не удивляйтесь, что следом за Васей Пупкиным в Рим въехали послы несуществующего официально Царства Пресвитера Иоанна.

Как мы уже догадались: вечность на стороне симулякра!

Царь Мира

И симулякр Вова Путин это хоккейные ворота в вечность нашего подлинного Отца. Всё объясняется совсем просто. Я стоял в Риме перед собором святого Петра в два часа ночи и хохотал, как сумасшедший. Я разгадал тысячелетнюю шараду, русский ответ «Коду да Винчи» — «Код Васи Пупкина».

Василий это «царь», василевс. А Пупкин — это откуда он, из чего, вроде приставки «де» у французских дворян. Он с Пупа Земли, из Центра мира. Ну и кто, господа, по-вашему Царь Мира? Конечно же Он — Пресвитер Иоанн — хозяин евразийский Пустыни, скрывающийся до века среди простого народа, будто сказочный Иван-Царевич. Но отлично знакомый владыкам мира сего.

А Вова Путин тогда кто? Посланник, вестник нашего великого Отца.

Зверь, прилетевший из Бездны к римскому Папе на квартиру.

Чтобы проинформировать о главном.

Наш Отец скоро будет, скоро согреет нас взглядом, и этот Рай и этот Ад.

Он узрит нашу юдоль, и мир никогда не будет прежним.

Пресвитер Иоанн открывает глаза.

 

Павел Зарифуллин

(Продолжение следует)