Дар Святого Духа (Рим-Ассизи-Москва)

Павел Зарифуллин о своем визионерском опыте поиска проявлений Святого Духа

Поиск Синей птицы, дарующей Счастье, стал главным сюжетом книжки Метерлинка.
В его сказке сотни героев. Многие театры не справляются — нет столько актёров. Я расскажу вам, как я искал такую птицу, нашёл её, а потом вернулся в Москву.

Зайка и Петушок

Моя жизнь — это бесконечный поиск даров Святого Духа, следов его крыльев в воздухе, маргаритовой милости в человеческих днях, в морских волнах и языках пламени.

Поиски птицы Святого Духа завели меня в Италию. Ещё до эпидемии ковида, я искал дивную птицу, покинувшую страну Востока в поисках игры и судьбы. Земные дороги привели в Рим.

Я повстречал старых знакомых, героев моих книг Зайку и Петушка, Чрезвычайных и Полномочных Послов Белой Индии, Царства Пресвитера Иоанна, где бы вы думали? Конечно, на римской площади у собора Святого Петра. Они давали интервью католическому телевидению о визите Путина в Ватикан, о судьбах Запада и Востока. Звери навели меня на след таинственной птицы Святого Духа. Герои комиксов и тотемные предки.

Среди миллиона туристов я видел вторым зрением пустую площадь. Возможно, видел месяцы спустя. У подножия колонн стоит паланкин. В нём согбенный папа Франциск молится за умирающий город, а второй папа Бенедикт глядит на него сверху в окошко из-за занавески. И будто листопад уплывающих душ, шелестит тихий потусторонний дождь…

Послы Пресвитера Иоанна поведали мне за уличным столиком у церкви Святой Анны, что уже месяц ведут тончайшие переговоры с иезуитами и тайные консультации с кардиналами из могущественного ордена «Опус Деи».

Петушок ругался на иезуитов, презрительно именуя их трупами. Как известно, главная формула ордена Иисуса «Erit sicut cadaver». Что обозначает полную покорность папе и своему генералу. А переводится: «Точно труп».

Зайка плевался на нечистоты Вечного города, говоря, что за таким количеством грязи и мусора, как в Риме и трупов не учуять.

Петушок спел песню группы «Крематорий»:

А на улицах Города Солнца
Куда ни глянь — мусор и грязь.
А по улицам Города Солнца
Бродит пьяная мразь.

Магические послы Несуществующего Королевства важно прошагали в Сады Ватикана. Петух с косой в золотых сапогах и Зайка с чётками крупных зёрен лазурита невозможной небесной чистоты, будто слёзы Марии Магдалины. От обоих разило сибирским маслом, изысканным кедровым ароматом «Franck Baklet».

Они привезли римскому папе бесценных благоуханий в подарок — вроде бы несколько танкеров. Скорее всего по Северному морскому пути. Сейчас танкеры торчат в море. Модный дух кедра переполнил Вечный Город.

В городе несколько измерений
Это Москва плоская как блин
За квадратными стенами два папы
Гадают на поведении птиц

В городе несколько измерений
Лежишь себе в ванной, но вдруг
Жалюзи открывает ветер и входят
Один за другим иные миры

К одному из пап мой большой брат
Сам за рулём приехал, сигналит
Кроме него еще Вася Пупкин
Герой анекдотов ходит по Риму

Пицца-туристы, дорого-богато
Долго ли коротко ли, вот и доехали
Послы государя Востока до Рима
Привезли океаны кедрового масла

А я отправился через скрипящие двери и атриумы куда глаза глядят.

Рим и Тотем

Звериные амбассадоры Царства Пресвитера Иоанна поведали мне о древнем противостоянии бескрылых и крылатых, тысячелетиями терзающем Вечный Город.

Предания сохранили память о двух тотемах. О волчице-прародительнице и гусях храма Юноны, чудом сохранивших Рим, в день спасения столицы почитатели гусей били на улицах дубинами встречных собак, что говорит о достаточно сложных отношениях гусиной и псовой партии друг с другом.

Sala degli animali. Музей Ватикана

Можно предположить о существовании в Риме Изначальном двух тотемных фратрий: женской гусиной (Юноны) и мужской, волчьей (Марса). Говорят, что почитание волчицы принесли с собой жители Сабины, интегрированной Римом. А уж потом зародился культ о кормлении священной сукой основателей града Ромула и Рема. (1)

Столкновения птичьих и волчьих проходят странной нитью через вечность города на Тибре. И эпоха христианства никуда от этой битвы не делась. Римские папы возвели свои резиденции на Ватиканском холме, где издревле селились авгуры, гадатели по полёту и поведению птиц.

Хозяин «волчьего народа» каган гуннов Аттила Рим не взял, а помиловал. Как не поверить после этого в тотем-хранитель? Ведь за столицу просила кагана во сне великая мать-волчица (2).

Тотемы и их фратрии на семи холмах Рима, по-прежнему, в чести и почёте.
Спор бескрылых и крылатых не закончен. Ведь папу Иоанна Павла Второго чуть не пристрелил турецкий террорист Мехмет Али Агджа из банды «Бозкуртлар» — «Серые волки».

Волчица выведет

Я жил в гостинице «Амальди» напротив музея Ватикана.

В музее есть особый зал-зоопарк статуй греческих животных — Sala degli animali. Там процветают кабаны, скифские львы и псы, раздирающие оленей, верблюды, обезьяны и скорпионы, все сделанные с большим искусством. В египетском зале встречает бог Анубис с собачьей головой.

По вечерам по музею бродит дух огромной волчицы. Она ходит вдоль стены, не заходя на территорию птичьих конкурентов.

Это невероятных размеров волчица с огромным свиным пятаком. Волчица, напоминающая о существовании в галоцене чудовищ-свиноволков. Она смотрела не глазами, а именно носом-пятаком, тут можно говорить о «рентгене обоняния», об ольфакторном видении.

Волчица-тотем моих древних родов вычислила меня в Вечном городе.

Какая волчица прекрасная, какой у неё мягкий мех, сильные лапы, проницательные глаза. Когда её обнимаешь, тебя утягивает в детский мир тёплых игрушек. Звериная сила передаётся от волчьей лапы к человеческой ладони. Волчица трётся мордой об ногу, вылизывает жизненные раны, гноящиеся от странствий и разочарований. Это неосязаемое Родное несёт к стране безбрежного и ослепительного блаженства. К полнокровной реке, порождающей грёзы и всю палитру чувств восхищения…

Римская сука настигала и вела за собой. В каменных нишах и бесконечных лестницах, в китайских сувенирах и с роскошных плакатов. Рычала, поднимая вверх свой свиноволковый нос! Она буквально затащила зубами на дальнюю платформу вокзала Тревизо на скорый поезд до городка Ассизи.

Только бескрылый хищник, будто магический компас, скорее прочих приводит к крылатому собрату или противнику. В нашем случае, к искомой утерянной птице Святого Духа. Минус притягивает плюс. Древние скифы считали, что через битву бескрылых и крылатых рождаются новые миры, словно через метаморфозы Инь и Ян.

Потому тотемная бабка звала меня вон из города к пророку Звериного стиля, к святому Франциску, сумевшему примирить бескрылых и крылатых через служение горнему Богу. Он проповедовал птицам и дружил с огромным хищным бирюком. После скифского философа Анахарсиса Франциск оказался вторым «пророком зверей» в Средиземноморской части Ойкумены.

В страннике Франциске воплотились ожидания рыцарства Европы. Многие тогда (в XII-XIII вв.) искали духовного наставника, помазанного милостью Святого Духа. Одни направлялись на Восток в таинственную страну Пресвитера Иоанна. Другие прямо указывали на Франциска — вот он — Пресвитер Иоанн — среди нас! Говорящий с огнём, молящийся с ангелами, гуляющий нетронутым, как по безлюдным полям среди хищных зверей, так и среди войн с сарацинами.
Царь-священник среди нас!

Договор святого Франциска с Братом Волком

Франциск чуждался всякой власти, оставаясь князем духовных птиц, по сути Главным Шаманом западной части Евразии. Шептался то с Сестрицей-Смертью, то с Сестрицей-Луной, то с Братом-Волком.
С ними ему было веселее, чем с мирскими властями и силами.

+ + +

О Франциске долго спорили с моим попутчиком.
Со мной в итальянском вагончике путешествовал пастор брат Павел, родом из Сибири, почти что из Царства Пресвитера Иоанна. Сейчас пастор живёт в Латвии. По дороге он читал комментарии мистика Томаса Мертона.
И стихи «бегинки» (3) Хадевейх Антверпенской:

От самой Любви получит он
Всю недостающую силу и плод своих желаний.
Ибо Любовь никогда не может отвергнуть себя.
Всякому, кто любит её,
Она даёт больше, чем мы ожидаем,
И больше, чем она побуждает нас надеяться…

Пастор замолчал, мимо неслись замки на холмах, словно офорты старинных гравюр.
Хадевейх права.
Через Любовь как субстанцию получаем мы больше того, что желаем.
Через Любовь наших предков, через Любовь ангелов и зверей потустороннего мира.
И эта мистическая над-человеческая Любовь вновь накатывала — через синхронию встречных знаков и символов!
В скором поезде ехали школьники скауты. Они тащили с собой жезл-метлу волчьей масти, будто легендарные русские опричники или чеченские боевики! Я подумал, что они фанаты футбольного клуба «Рома», но болельщики одеваются в красное и жёлтое, а пацаны были в зелёном. Команда «Рома-21» с римской волчицей наперевес.

Такой местный «Бозкуртлар» и «Вольфюгенд»!
Волчица вела меня специальной дорогой. Звери выведут. Вот старинный девиз кочевников и пророчество великого Анахарсиса. Звери — указательные столпы по дороге к Божественному!
Через народ, собак и волков — к ангелам и святым. Через звездные смерчи всё дальше к маякам моей детской памяти…

Мир навыворот

Вот и Умбрия, воздушная страна, где по «наводке» моих странных информаторов скрывается от глаз людей потерянная нами Птица Святого Духа.

Проходим с пастором через милый вокзальчик, отражаемся в зеркалах его ресторана вместе с хрустальными бокалами и винными бутылками.

Выходим на залитую солнцем площадь и начинаем долгий путь вверх к Ассизи, к башням, колокольням и крестам на горах. Пешком идем где-то час. Или полтора, если останавливаться и глядеть вокруг, вдыхать ароматы спелых канареечных полей и пыльной пастельно-зелёной листвы.

Прибыв в Ассизи я начинаю меняться, тело моё претерпевает чудесные метомарфозы.
Головокружение.
Космическая лёгкость.

Тело становится прозрачным и разъуплотняется, через него можно смотреть, как через венецианское стекло. Оно разбухает до гигантских размеров и возносится над вокзалом, над городом, над Италией.
Внизу проплывают огромные рыбы, маяки, корабли, а небо открывает божественный пурпур, разрывает занавески зрения.

Тело выворачивается наизнанку, обретает вид сферы. А внутри сферы — звёзды, люди, истории, жизни …

В теле возникают удивительные земли, целые города и страны, леса и сады, маленькие фигурки крестьян, праздничные украшения на изгородях, микроскопические музыкальные инструменты.
Когда ты обращаешься к ним — они машут руками, приветствуют и прощаются.

Я концентрирую взгляд на их тонюсенькие жизни и начинаю вместе с ними взбираться на холмы через ручьи с прикрепленными иконами. Видимо, я приехал сюда на зеленом игрушечном поезде с мини-спутником-помощником, с настоящим крохотным пастором.
Для того, чтобы забраться в монастырь святого Франциска в маленьком Ассизи, в мире на планете размером с булавку.

Я честно пытаюсь объяснить жителям этого крохи-мира, что их жизнь — двухмерная игра, запущенная во время оное давно исчезнувшими богами, и что их небо не небо, а только изнанка кожи огромного животного плывущего в потоке необъяснимых вод.

В ответ их мир рисует акварель небосклона до самого окоёма — голубые сапфировые бокалы, налитые белым вином. А по бокалам скачут то ли блики, то ли трещины, то ли птицы размером с весь-мир-наизнанку.

Моя проповедь к местным жителям очень проста.

Там, выше вашего неба, расстилается настоящее небо, переполненное, будто в вишнёвых спелых садах, отборными звёздами, дарующими счастливые судьбы.
А выше всех течёт настоящий Млечный Путь. Моя — Родина — Свет.
Небесная мама-Волга.
Живое царство из сияния ласковых волн. Родина-Свет живет в душе каждого человека. Даже самого малюсенького.

Родина-Свет отлично известна святому Франциску. Ему рассказали о ней диковинные птицы.
У Франциска тысячи птиц на службе, пусть он и умер почти тысячу лет назад.
И у него работает специальный монах, летающий Иосиф.
И в каждой птице по духу, как сказал бы шаман из Сибири.

А на вершине из птиц, на юру размером с небесный сапфир — парит главный спирит — невероятный, даже для этого микро-мира, святой дух в виде птицы Альбатрос. Он размером с окоём. Крылами до горизонтов Америки и Австралии. Хвостом упирается в Гиперборею.
Мордой белого птеродактиля клюёт Антарктиду.
Только на таком духе можно мгновенно облететь эту маленькую лазуритовую планету, проглоченную в неисповедимые времена голубым китом.

Как был найден Святой Дух Альбатрос, и что из этого вышло

Мы с пастором пробираемся через невидимые машины Леонардо, по гротам цвета теней луны — к часовне святого Франциска.

Прихожу к Нему в монастырь
А небо растворяет тела
В небе звериный стиль
И умбрийское Ла-ла-ла

Тарантеллу поёт кизил
На дорогах вино из роз
От вершин до ветхих могил
Небо белый покрыл Альбатрос…

А Франциск всем входящим дарил
Словно детям мешочек конфет
Хохотал: ты откуда, старик?
Я ему: моя Родина — Свет!

— Вот так радость, братишка к нам!
Из семи неизведанных звёзд
Заходи же скорее в храм
О, внезапнейший, о, Альбатрос!

Вот тут Джотто любил рисовать
Краски брал у братишки-огня
В киноварном дыму Исаак
Под обоями цвета Кремля!

Нету грусти и стаи птиц
Укачали сестрицу-смерть,
В витражах она мирно спит…
Расскажи, как там Родина-Свет!?

— Там прекрасно как в жёлтых полях
Там и снег золотой и мороз
Там есть всё, чего нет у землян —
Нет лишь птицы, что звать Альбатрос!

Птица пала из белых ночей
По дорогам из чёрных тревог
Я три года бежал вслед за ней
Через бездный холодный творог

Я принёс тебе сахарный дар
Из сияющих оникса трав
Отродясь тех цветов не видать
Ни у Джотто и ни в Инстаграмм

Птицы новых небесных лет
Над Ассизи слетятся спеть
Обратят городскую твердь
В розоватую моря медь

Я кладу в твои руки птах
Из пролитых Господом слёз
Лишь одно я прошу у тебя —
Диво именем Альбатрос!

Святой Исаак работы Джотто

Улыбнулся глазами Франциск
Да сказал: я ему не король
Ни в галактиках звёздной пыльцы
Ни в сетях, где лишь палка, да ноль

Он мой друг и решить должен сам
Стоит только мечтать и смотреть
На великую Родину — Там?
Иль вернуться на Родину — Свет?

Зарычал словно скифский грифон
Зазвенел как расплавленный меч
Будто ангелов старый сифон
Прорвало на страну человечь

— Я остался бы края жильцом
Где звериный пророк рос
Я от шиканья дней и глупцов
Улетел — клекотал Альбатрос

Но когда корабли Востока
Перережут восхода страсть
Я крылами и белым клёкотом
Буду первым суда встречать!

+ + +

Я ударился об Италию
Отравился зелёными звёздами
Я не вижу тебя, ты ли звал меня?
Получается, что всё поздно

Я тебе завещаю перья
Их богаче у ангелов нет
Ты сердца открывай ими, двери
Говоря: моя Родина — Свет!

И Франциск и больной Альбатрос
Исчезают в тумане цветов
Как от пламени солнечный воск
Словно дымка от таявших льдов

Автор возле могилы святого Франциска в нижней церкви Сан-Франческо в Ассизи в монастыре Сакро-Конвенто

Лечение Птицы

Альбатрос Святой дух почти погиб. Обожрался и сдох. Он слопал эту планету, всех нас и маленький игрушечный счастливый мир святого Франциска. Что-то в нём живёт ещё внутри, тикает, как проглоченная микро-бомба.

+++

Я иногда люблю смотреть фото умерших, уже разложившихся альбатросов.
У птиц полные желудки мусора, который они не смогли переварить.
Чайки и альбатросы, как известно, питаются рыбой, которая в свою очередь заглатывает человеческий мусор, попавший в водную среду.
Птицы умирают от голода, они не могут есть, мусор не выходит из тела.

Однажды я пересматривал пять раз к ряду, всю ночь на пролет фильм Балабанова «Груз 200» у художника Алексея Гинтовта. Хозяин накушался и заснул, а я не мог оторвать глаз от беспримерного аспидно-чёрного ужаса. Так вштыривают и обожравшиеся мертвые альбатросы. Глядел бы и глядел. И не знаю почему…

Нет, теперь — знаю.

Я сам ношу Святой дух по свету, я причастен великим птицам.
Я поедаю страхи, ознобы, отчаянье людей, поедаю будто сахар звенящую пустоту.
А потом падаю и умираю.
И болтаю шеей взад и вперёд.

+++

Я поправлял Альбатроса Нашего Мира многие месяцы и лечился сам, вынимая из себя ненужные пластиковые куски мёртвых вселенных, пульсары страданий, галактики тоски…
За это время старый мир исчез, раздавленный вирусом и чёрной тревогой.

Я неделю не спал и лечил его
И лечился сам вместе с ним,
Вырывая со дна души всех богов
А Франциск бормотал «Элохим!»

Словно зуб из стального гнезда,
Будто иглы из человечков
Вынимали из птицы страх.
Святой дух милосердие лечит.

Я проник в самое чрево мирового Духа и разглядел огромный золотой пятак размером с солнце.
Вот теперь Альбатроса можно возвращать к жизни.
Я же слышал, что-то у него там тикает. Может быть адская машина, ну а может быть сердце?
Врачевали со святым Франциском по заветам незабвенного доктора Айболита.
Птица наша — дыши!
Вольная великая птица.
И вместе с проглоченным мусором выскочила из клюва Его драгоценная монета.

Я заснул и во сне Альбатрос
Прилетел вновь живой-молодой
Встал на жемчуга цвета крыло
И народы повёл за собой

Тарантеллу поёт кизил
На дорогах вино из роз
От вершин до синих светил
Святой Дух парит — Альбатрос

Я в зелёный садился поезд
На который не купишь билет
Ни о чём больше не беспокоясь
Мчался поезд на Родину — Свет!

Рождение звезды в Туманности птиц

Финал

Я привёз вдохновенное создание из альбатросовой пасти, в Москву.
Дар, завёрнутый в птичьи перья, будто в большую подушку.
Пограничники не сказали ни слова, на такие вещи они обычно закрывают глаза.
Нынче Новое Солнце в силах.

Истинная Звезда моря.
Сыворотка Млечного Пути.
Ласковый, живой, искрящийся дар Святого Духа!
Длиннокрылое сокровище Нового мира.
Горячий перл, исцеляющий бисер, златокипящая Родина-свет!

Всякому, кто любит её,
Она даёт больше, чем мы ожидаем,
И больше, чем она побуждает нас надеяться…

В ней обильная Любовь и сердечное Милосердие к этому миру.

Сегодня ночью в точке полуночи я выпущу Солнопёк Любви ввысь.
На одной подмосковной голубятне.

Павел Зарифуллин

Ссылки:

(1) Что касается гусей, они вполне годятся на роль покровителей тайных Братств и мужских военных союзов, вроде тех, что «во время оное» построили Рим. Основателями Казани, откуда я родом, по версии этнолога Глухова-Нагайбака были именно такие войны-гуси. Из банды «гуси-лебеди». По его трактовке Казань и переводится как «Город Гусей».

(2) Что напоминает о явлении во сне Тамерлану, наступавшему на Русь, иконы Владимирской Богоматери.

(3)Бегинки и бегарды появляются в Европе в конце 12 века. Изначально они собирались вокруг часовни и церкви. Среди них типичным было экстатическое благочестие, духовность этих движений была очень многообразна.