Философия света
Тема философии света и правда сложная. Ведь рассказ пойдёт о том, чего здесь «напрямую» нет. О том, что находится в соседнем измерении и касается нас косвенно. Но так ярко, красиво и символично, так светло — что жить без этого мы не можем!
Но попробую всё же объяснить, иначе для чего мы — писатели и философы?
Физик скажет, что свет это электромагнитное излучение, которое изучает наука оптика. Благодаря колбочкам в глазах мы это излучение улавливаем и распределяем в цвета по нанометрам. Меньше нанометров — будет синий, фиолетовый, больше — красный, оранжевый.
Но когда перечисляются технические факторы: один, два, три, четыре — закрадывается нехорошее впечатление, что за ними подвох, полное враньё, мы же с детства знаем, догадываемся, что свет — это ведь другое! То от чего душа наша воспаряет в бесконечные гиперпространства и эмпиреи.
В десять-одиннадцать лет у человека нет множества шор, он пишет то, что есть. В сорок лет у него есть огромное количество вводных, он включён в тысячи невидимых систем, а в десять нет. У человека есть сознание, а шор, границ ещё мало. И помню, как я написал в десять лет интересную фразу: «Я могу всё, моя Родина — свет!». Потом, спустя годы, я услышал известную песню Романа Неумоева «Моя Родина — смерть!». И меня это поразило: как так? Ведь наша Родина — свет! Она находится в сердце каждого из нас. И благодаря данной световой Родине мы и можем всё!
Пятое измерение
Наши поэтические озарения, очарования гласными глоссолалиями страны ангелов, цветомузыка Сохраварди, Гёте и Чурлёниса остались бы при нас, при поэтах, если бы на помощь нам не пришли особые физики и математики.
В 1919 году Эйнштейн, гениальный физик, фактически основатель «мира, в котором мы живём» получил необычное письмо от никому неизвестного учёного из Кёнигсберга — Теодора Калуцы. Мы привыкли считать, что Калининград — город Канта, но я-то считаю, что это город великого Калуцы.
Он сравнил теории относительности Эйнштейна, четырехмерного «пространства Минковского» и классические электромагнитные теории Максвелла и вычислил, что наших измерений не четыре (длина, ширина, высота и время), но пять. Есть ещё и измерение света.
Среди всех физических теорий его идея предстаёт наиболее поэтичной. Ведь, если свет — это волна, то что тогда колеблется? Свет преодолевает миллиарды световых лет в вакууме, где колебаться вообще-то нечему… Согласно Калуце — Свет — это волны в пятом измерении.
Настолько его теорема была великолепна, как говорят физики «сделана из мрамора», что Эйнштейн ничего с ней поделал не мог, хотя она полностью меняла всю его картину мира, его представления о «формуле Бога». Он грустил, плакал и лишь разводил руками. И просил Кёнигсбергский университет дать дополнительную пайку Калуце, потому что было голодные 20-е годы, учёным есть было нечего. Через немногое время шведский математик Оскар Клейн вычислил размер сокровенного гиперпространства, он утверждал, что световое измерение скручено в струну, в бесконечную микроскопическую цилиндрическую трубку, незримую для нашего мира. И тем не менее оно существует, никто не может сказать, что его нет. Клейн предположил, что геометрия дополнительного пятого измерения может иметь форму круга с радиусом 10−30 см.
И создал метрику 5D светового измерения.
Эта теория позволяет заново взглянуть на метафизику шиитских мистиков, утверждавших трансцендентность от нашего мира световых духовных пространств, в которые мистик входит постепенно, окунаясь в синее и белое, пока наконец не достигает изумрудно-зелёного от коего плачет его душа, а после до матери всех цветов — чёрного, животворящего нуля. Это и речение отцов-исихастов, старцев с Афона, утверждавших, что Христа можно познать только через сердечные практики. Благодаря своим медитациям они видели «неисповедимый» Фаворский свет. Так они фиксировали незримое энергетическое и световое измерение.
Формула Калуцы-Клейна породила знаменитую «теорию суперструн». Спустя десятилетия целая плеяда физиков вдруг заявила, что Теодор Калуца прав, он первооткрыватель и молодец, но он пожадничал. Скрытых, «скрученных» измерений не пять, но гораздо больше, то ли десять, то ли одиннадцать. Они вроде и не видны для нас, но все участвуют в нашей жизни. Что объясняет множество странностей этого мира. Например, науку сакральную географию: почему из одного места можно попасть в другое, почему некоторые места святые, через них легко наполняться энергией и общаться с предками. (1) Да и просто объяснить почему наш Универсум настолько многообразен и удивителен, почему его «невозможно объять умом» или искусственным интеллектом.
Лекториум «Белая индия» во МХАТ им. Горького. Павел Зарифуллин и Захар Прилепин
Мы тут живём в нашей трёхмерной юдоли в аквариуме, но чувствуем всеми волокнами души, что вокруг колеблется что-то. А это в пятом измерении идёт световой дождь. В фильме «Солярис» Тарковский интересно отобразил эту метафору, устроив ливень в доме нашего детства, а мы смотрим через окна туда, где были бесконечно веселы и блаженны. А там идёт дождь!
А это на нас накатывает поток плазмы. Это солнечный ветерок овеял душу твою!
А потом обратно зарываемся в ил, в землю, в системы, но на долю секунды мы видели свет, обожились, мы счастливы.
Неведомые радости
И вот сейчас, зная что светлое измерение легко скручивается в понятные для каждого из нас световые знаки и озарения (а потом раскручивается обратно), мы подходим к главной мысли, касающейся Сердечного знания. Мы попытаемся понять, что оно даст, как любому из нас, так и нашим потомкам, которым жить и жить ещё в грядущих веках. Это очень захватывающее откровение, так что голова идёт кругом.
Только сегодня мировоззрение Эпохи Света вырывается на свободу. В мире, где философия провалилась в чёрный квадрат разума-постмодерна, возможно мыслить лишь сердцем. А потому должны проявиться иные знания, эйдолоны грядущей эпохи.
Режиссёр Юхананов в Электротеатре любопытно предложил переиграть «Синюю птицу» — символистскую классику Метерлинка. В конце пьесы детям-героям вместо декадентских увеселений прежнего века являются Неведомые радости.
Изысканные и лёгкие образы ещё неизвестного счастья. Я, автор книги «Красивые боги», тоже обращаюсь к этим полуоткрытым, но стучащимся в нашу юдоль, в наши сердца феноменам.
Нечаянные радости ожидают Новое Человечество. О них пророчат лучшие физики, математики, поэты и художники. Они и принесут с собой невечерний свет.
Световое знание
Неведомые радости — это вестники Страны Света, это цвета Скрученного пятого измерения, познаваемые через сердечные медитации, через погружение сознание в сердце.
Вот семь колеров, соцветий, видов излучения, зафиксированные мной долгой зимой 2022-23 годов.
- Радужное сердце. С него и начались мои сердечные медитации. Я увидел, что можно открыть сияющую звезду в любом человеке или предмете, обнять её радужным сердцем и установить с ним контакт, связь, дружбу любовь. Соединение сердца и звёзд рождало неописуемый световой взрыв, возникали новые вселенные, отношения, симпатии. Так оказалось можно разрешить сложные ситуации и построить новые планы.
2. Белый.
Радуга цветов сложилась в белизну.
Этот белый свет густой, словно паста или гуммиарабик — аравийская камедь. Странная смола то застывает и разваливается в порошок, припорошив весь мир потусторонней мукой. То вновь превращается в текучий состав из тёплой воды и вязкого помёта уранических птиц. Будто вся вселенная измазана терпкой как персидская поэзия алебастровой противопожарной пеной. Такая любого чёрного кобеля отмоет до бела. И не зря там и тут среди припорошенных словно бы изморозью зеркал проявлялись белые люди. Некоторые измазанные кусками будто арлекины или далматинцы, а иные до пят одетые в шкуры белых медведей.
Это уровень галактической чистки, перевёрнутых вверх тормашками лебедей. А также плывущих в воздухе косяков альбиносных петушков с распущенными хвостами. Рыбы-носороги мечут тысячи пудов сахарной икры, прыгающей в разные стороны словно мельчайший бисер. Самоя Её величество любовь заливает этот странный мир отборным молоком нездешних тварей. Измерение припорошено светом будто русской зимой. Всё вычищено словно свадебные простыни или накрахмаленные скатерти.
3. Хрустальный сверчок
Это свет чистейший и прозрачный. Царство горного хрусталя. Душа звенит долгим-долгим и тягучим звуком. Вода тут обретает плотность, оборачиваясь нехолодным льдом, а всё измерение будто великанские склады кусков отборного хрусталя. Бесконечные залы звенящего кварцевидного стекла. Это звенящая чистота, чистота обретшая голос. Она жаждет рассказать о себе, она повествует о судьбах нашего и параллельных миров, отвечает на любые вопросы и загадки. Пропускает через себя свет, надевает маску невидимых существ, уносит в незримые тайные города. Хрустальное царство тихим будто эмбиент звоном уводит в необозримый невидимый восток.
Николай Клюев поэт и компас в тайные русские миры считал, что главная святыня Руси — магическая страна Белая Индия расположена «за печуркой под рябым горшком — столетия мерит хрустальным сверчком». Хрустальное царство сверчка мы сыскали осталось найти Белую индию — ту, что мерит века звоном божественного стекла.
4. Плотный свет
Рябой горшок за печуркой — это символически и наше сердце. Производящее волшебные яства — незримый свет и неведомые радости.
Плотный свет, незримый — невидимый, колор не поддающейся определению в человеческом цветоряде. Это тактильное движение сердца через организм, через пространство и время. Этот свет нельзя увидеть, но прекрасно можно потрогать, почувствовать. Он открывает океаны счастья и радости. Сердце поёт упоительные песни. Это свет счастья. Незримое счастье вполне осязаемо, можно потрогать, пропустить через себя, будто ток, будто движение звёздного света. Оно обволакивает изнутри, распрямляет все органы и дороги, прошивает тело неописуемой радостью и внутренним сиянием.
5. Восход. Этот свет на мгновение прояснился как восход, оделся во все оттенки розового, персикового, в цвета человеческих тел. И исчез.
6. Золотой свет скифов и исихастов
Это уровень плазмы. В нём витрувианский человек вращается с немыслимой скоростью.
Проявляется пронзительный горячий свет, что мы наблюдаем в скифской материальной культуре — пекторалях, зеркалах, между бликами и оттенками золота и бронзы.
Теперь ясно откуда взялась эта культура, особое чувство пробуждённого света. Разумеется из практики медитаций, из древнего сердечного знания. Через него родилось представление о жизни, сотканной из иномирного сияния. В лучах вращаются хищники и травоядные, бескрылые и крылатые, все флаги и все масти мира сего. Вращаются и преображаются в поток золотого света.
Философия скифского князя и пророка Анахарсиса представлялась современникам дикостью: невесть откуда взявшееся желание любить и жалеть зверей и наблюдать через них Бога. Над князюшкой потешались продвинутые персы и лидийцы. Его утверждение, что дом человека «внутри» человека ставило в тупик просвещенных эллинов. Безусловно этот пред-античный гуманизм связан с сердечными медитациями. Он сотворил изысканный звериный стиль, а также металлургию и алхимию кочевников. И как же скифское мировоззрение не похоже ни на своих предшественников ни на потомков! Сердечное знание породило технологический взрыв. Анахарсиса сами греки считали гениальным инженером — создателем плуга и специального вида якоря. Работами безымянных скифских ювелиров поныне восхищается весь мир. Но это золотое озарение выходило из только сегодня понятого нами сердечного знания, благодаря медитациям неизвестные скифские мистики пробились в палаты Калцуы-Клейна, в скрученные ковры и склады чистейшего света. (2)
Золотой скифский свет во многом соцветен и симфоничен с «фаворским светом» исихастов. Его видение говорит о богоявлении, обожении персон мира сего: людей, животных, предметов в стремительном лучистом потоке.
7. Пепельная мультивселенная
Свет становления. В нём поднимаешься с немыслимой скоростью вверх. Мимо деревьев, усеянных космическими птицами, некоторые из них будто из ягод и шоколада. Можно срывать, как конфеты с ёлки и поедать высшие знания неизвестных нам миров, открывать в себе сверхспособности: летать — вниз и вверх, знать всё не уча, видеть световые и силовые потоки земли и небес.
Дальше ввысь к абсолютным вершинам всех миров, народов и звёзд пока тебе не скажет неизвестно откуда взявшийся голос: «Теперь ты никогда не умрешь…»
На самом высоком пике обращённым в невероятные бездны открывается свет структурой напоминающий дым, он раскачивается будто великанских размеров колесо (3).
Он стекает из Неба в Океан, принося с верховных чертогов уранический огонь. Оставляя бесконечный шлейф пепла вдоль берегов.
И ангелы оделись в пепелища Рая. Так плещется река концентрированного света в космических берегах. И из этого дыма костра небесной любви и из ангелов слетающихся будто светляки со всех сторон рождается новая мультивселенная. Это ты — добравшийся до всех мыслимых вершин.
И твоя мультивселенная-колесо стремительно начинает расширяться, поглощая и преобразуя через свой сердечный свет страны, города, моря, галактики, континенты, планеты, гиперпространства.
Начинается новая эпоха твоей любви. Ты приносишь и даришь людям и мирам неведомые радости пробуждённой Страны Света.
Павел Зарифуллин
Ссылки:
(1) 4-х-мерную «вселенню Эйнштейна» физики по сию пору называют эзотерической. Он привязал время к пространству и породил у нескольких поколений фантастов идею о том, что по времени можно путешествовать, как по глобусу. Отсюда и теория советского астрофизика Николая Козырева об «энергии времени», которую можно использовать в практической деятельности Человечества. Существование «измерения Света» Калуцы и Клейна требует от внимательных авторов осмысления его привязки к времени и пространству. Физик Минковский считал, что время и пространство связаны через «события». Соответственно можно предположить, что время и пространство сочетаются с «пятым измерением» через сакральную географию.
А медиатором познания «светового пространства» безусловно выступает сердце, сердечные практики и медитации. А также возможные квантовые девайсы будущего, привязанные к сердечному органу.
(2) Человек посвящённый и великий поэт Сергей Есенин однажды схватил тождество скифского мировосприятия с деланием старцев-исихастов: «Мы — скифы, принявшие Византию глазами Андрея Рублёва». Фразу объясним так: носители древнего скифского знания через сердечника и молчальника Рублёва приняли и приветствовали озарения и медитации византийских монахов, их представления о «невечернем свете» и «неисповедных энергиях». И Византию русские восприняли визуально и идеально, как сияющую страну (что к актуальной Византии имело мало отношения).
(3) Книга «Маятник Фуко» Умберто Эко начинается с длинной цитаты на иврите, из седьмой страницы книги Филиппа Берга «Каббала: Учение о десяти просвященных эманациях Рабби Ицхака Лурия с комментариями достаточными для начинающего» том II-ой, изданной в Иерусалиме в Центре изучения Каббалы 1973 году. В дословном переводе цитата звучит так:
Когда Свет Бесконечности растянулся в форму прямой линии в Пустоте…. он не сразу растянулся и вытянулся по нисходящей. Конечно же он растянулся медленно — то есть, сначала Луч Света начал простираться. И в самом начале его протяжения в тайну Луча он преобразовался и сформировался в совершенно круглое колесо.
