Новый год, пожалуй, единственный праздник, когда все жители нашей страны в едином порыве, совершая похожие обрядовые действия, проходя марафоны, совершают ритуал отпускания старого и приглашения в свою жизнь нового. Это время духоподъемное, время повышения вибраций, время чудес и время нарушения границ между человеческим и нечеловеческим миром, время сжигания, выбрасывания старого и задабривания высших сил богатым угощением.
«Как Новый год встретишь — так его и проведешь», именно по этому важно удивить кулинарными шедеврами, пожелать всем вокруг блага и процветания, водить хороводы вокруг елочки и пускать в небо фейерверки. Но мало кто задумывается, почему Новый год — праздник семейный, почему нужно пускать петарды, зажаривать целиком рыбу или гуся, «зажигать» елочку и кричать «ёлочка, гори!». Пробегать под импровизированными воротами из рук на детских утренниках. Многие делают это автоматически, не подозревая, что корни современных новогодних традиций уходят в космогонию наших далеких предков. Прикоснуться к живой еще традиции можно, побывав на праздновании Нового года у коренных народов России или прочитав книгу «Страшный, таинственный, разный Новый год: от Чукотки до Карелии: старинные легенды, магические обряды, праздничные обычаи народов России» авторов Натальи Петровой и Надежды Рычковой. [1]
В чукотской мифологии звезды считаются живыми существами, а Вселенная состоит из девяти слоев. Каждый слой — это мир. Есть верхние миры, а ест нижние. Из созвездия Пэгытти, созвездия Орла, по чукотским поверьям идет на Землю свет Нового года, а по световой дороге могут прийти неисчислимые стада безрогих оленей, которые могут увести за собой в небо земных оленей. Чтобы задобрить духов солнца и звезд, чукчи поют песни и приносят в жертву беломордого, любимого светом, оленя. Самый жирный кусок достается огню, который чукчи считают священным проводником между миром живых и миром духов. Огонь считается живым как и горящие звезды.
На эвенкийский Икэнипкэ («подражание жизни») или Бакалдын («встреча») эвенки готовят дорогой костюм, расшитый большим количеством блестящих украшений, который надевается только раз в году. Собираются большими группами на время умудян — время объединения, сбора. Главная цель сбора — получить благословение женского божества неба и вселенной Буга. Все собравшиеся проходят обряд очищения — гости проходят через своеобразный портал из веток лиственницы, их окуривают дымом от пучков можевельника, чтобы тело и душа избавились от болезней. Если обряд проводит шаман, то он разогревает кусочек сала и мажет гостям ладони крест на крест.
После обряда очищения, гости повязывают на дереве разноцветные ленты в знак подношения Буга, раньше эвенки вместо лент использовали шкурки пушных зверей. Угощая дух огня, который они называют бабушка-огонь, лучшим мясом старейшины просят процветания для всего рода.
Икэнипкэ раньше длился восемь дней, во время которых эвенки водили хороводы и пели, имитируя охоту за символическим деревянным оленем, символизирующим сытую жизнь в будущем: первый день «вспугивание зверя», второй — начало погони, третий — битва со злыми духами, четвертый — «горелый путь» через огонь, пятый и шестой — «хороший путь», седьмой — стрельба из лука по деревянным оленям, восьмой — разговор шамана с верховным божеством. [2] Сейчас эвенки все еще собираются вместе на Новый год, но празднование проходит один день, когда гости поют и танцуют за совместной трапезой.
Нанайцы, коренные жители Дальнего Востока, отмечают Новый год по китайскому календарю, а также весной, когда совершают «моление воде» Унди, во время освобождения рек ото льда. Нанайцы, будучи рыболовами, задабривают воду — на берегу устраивают танцы кружения, затем все садятся в лодки и отплывают, по возвращении обращаются к духам природы, огня с просьбами о плодородии, для духов воды тэму эдени устраивают угощение на берегу реки, а так же угощение бросают в воду. После жертвоприношения набирают воду и приносят домой — такая вода считается приносящей удачу.
Эвены, коренные жители Сибири, создают во время празднования Нового года портал в небесную страну, разжигая два костра из веток можжевельника у двух священных лиственниц. По верованиям эвенов мир состоит из Верхнего мира, где живет верховное божество хэвки, которое дает жизнь всему живому; Среднего — мира людей, природы и духов природы; Нижнего — мира злых духов. На восходе участники перешагивают через левый и правый костры и дважды входят в небесные врата, ладонями приветствуя Новое солнце и Новый год. В поэтической форме старейшина рода обращается к хэвки, произнося заклинание-благопожелание. Участники водят хороводы хэде и воспевают Мать-Землю и солнце. Сначала танец начинается медленно, а потом все быстрее и быстрее с задорными выкриками. Похоже на кришнаитский киртан, да?
Эвены также приносят в жертву оленя, символизирующего старый год, который умер и воскрес в виде солнца. Люди танцуют и представляют себя стерхами, которые поднимаются вместе с солнцем в небо на поиски страны изобилия, куда душа может попасть на Новый год, затем устраивают жирную богатую трапезу, из продуктов, добытых якобы в небесной стране. Сразу вспоминаются фигурки ангелов, которыми украшают елку.
Жители Якутии празднуют общинный праздник Ысыах на большой поляне, огороженной от злых духов абасов частоколом из березы. Ысыах — день поминовения предков и подношения верховному божеству Юрюхнг Айыы Тойону. Также сооружают своеобразный портал — ворота из двух ритуальных столбов с перекладиной. В центре ставят символическое мировое древо Аал лук мас, являющееся центром Вселенной, разделенной на Верхний, Срединный и Нижний миры, вокруг дерева устраивают всеобщий круговой танец осуохай. Темп танца нарастает и переходит в прыжки, как символическое вознесение к богам, в Верхний мир. Круг танца по ходу солнца символизирует вечное обновление. В специально возведённом коническом жилище Урасе возводят огонь и кормят его кумысом. Ураса напоминает, если честно, космический корабль.
Якуты сжигают старое, бросая кочергу в огонь, чтобы старый год на ней уехал. Устраивают символическую борьбу двух молодых людей, ряженных в шкуры белого и черного коней. Побеждает всегда белый конь — символ нового года.
Забайкальские старообрядцы, высланные в XVIII веке с территории современной Беларуси в Бурятию, на Рождество пекут различные пироги с рыбой, морковью, черемухой, капустой, облепихой, клюквой, пекут блины и принимают гостей. Богато накрытый стол традиционно считается зачином на сытую жизнь в наступающем году.
Наряжаются медведями, цыганами, чертями, носят с собой «покойника» и устраивают «машкарады», ходят по дворам и требуют угощения. Старообрядцы верят, что подобные обряды могут повлиять на урожай в следующем году.
Раньше на Святки молодежь устраивала посиделки, где парень и девушка становились женихом и невестой, давали друг-другу клятву. Гадали, выходили на росстань, снимали крестик, и «чертились», очертив себя кругом палочкой в целях защиты от темных сил, вслушивались в звуки вокруг. На Крещение набирали святой воды, пили сами и окропляли скот.
Буряты следуют лунному календарю. К празднику Сагаалган («белый месяц») идут к астрологу, получить гороскоп на новый год, делают генеральную уборку в доме, покупают новую одежду. Накрывают на стол «белые» блюда из молока, их должно быть девять. Готовят из блюда из мяса для себя и для божеств. Окуривают дом можжевельником, украшают вход хвойными ветками.
Проводят обряд очищения — готовят дома пресное тесто, обтираются им с головы до ног и отвозят в костер Дугжууба возле дацанов.
В день перед Новым годом сидят дома и молятся, в этот день нельзя выходить из дома, ссориться и пить алкоголь.
В первый день Нового года на рассвете буряты ждут появления богини Палден Лахмо, которая подсчитывает живые души, для этого зажигают свет, топят печь, окропляют дом чаем, чтобы богиня не подумала, что в доме есть мертвецы. Хозяин дома должен первым выйти из дома и поприветствовать восход, угостить старших «белой» пищей. На второй день нового года буряты вывешивают ритуальные флажки хий морины, на которых напечатана молитва к духу-хранителю Коню ветра. В первый месяц Нового года ходят в гости и желают «белой душой зацвести вам».
Нганасаны на полуострове Таймыр отмечают конец полярной ночи праздником Чистого чума (Мадуся) и съезжаются вместе. Отмечают праздник в «смертных» одеждах — самых нарядных, в тех, в которых их когда-нибудь похоронят. Мужчины рубят жерди для чума и украшают изображением духа дерева — проводника на небо. Покрывают чум семь хозяек шкурами от семи разных хозяев. Затем в Чистом чуме проводят семидневный праздник-мистерию с участием шамана, который совершает ритуальный полет на небо, выполняет особые задания, по тому как шаман справляется с заданиями — становится понятно каким будет следующий год. Водят хороводы вокруг жилища злого духа, кто зашумел — навлечет на себя беду в следующем году. Очень напоминает любимое развлечение всех детей на современных елках. Затем шаман залезает на шест и выглядывает в дымовое отверстие чума, а затем спускается и всем из мешка раздает замороженные и вяленые кусочки мяса и рыбы. Нганасанский шаман больше всех напоминает Санта-Клауса, который лезет в дом через печную трубу с мешком подарков.
Праздник Чистого чума совмещается с обрядом фала-фату («каменные ворота»), когда через построенный каменный коридор «очищения» проходят все участники.
Хакасы, коренные жители Южной Сибири, празднуют новый год Чыл Пазы в день весеннего равноденствия. Перед праздником убирают жилище, выбивают пыль из постельного и одежды на улице, чтобы с пылью уходило все плохое. Перед рассветом идут на гору, чтобы встретить солнце, там разжигают костер и кормят и поят молоком богиню огня От-Ине. Завязывают черные ленты узлом и бросают в костер — так прогоняют болезни и неудачи, а цветные ленты — завязываю на березе и загадывают желания. Окропляют тёсей, духов предков, молоком.
Приглашают гостей и устраивают той, пир, но прежде хозяин окропляет аракой (молочным алкогольным напитком) юрту и огонь.
Тувинцы, проживающие на юге Сибири, празднуют «белый праздник» Шагаа. За два дня до нового года проводят ритуал очищения жилища, моют, убирают, вытряхивают пыль. Моют фигурки богов, ставят перед ними еду и зажигают лампадки. Также как и буряты ждут Палден Лхамо — защитницу всех буддистов. Те мужчины, кто проповедует шаманизм, на природе возводят жертвенник сан салыры с костром, рядом устанавливают портал из хвойных деревьев, между которыми натягивают веревочку с ленточками, шаманы с восходом зажигают огонь и читают алгыши — прославления огня, кормят его мясом, маслом, хлебом.
Тот же ритуал делают и ламы, только вместо алгышей читают буддийские священные писания. Окропляют молочным чаем стороны света как делали раньше старейшины. После моления участники обряда катаются по снегу в обряде очищения от греховного.
Женщины с помощью специальной ложки тос-карак, которая имеет девять углублений, символизирующих девять Небес Верхнего мира, кропят белым чаем, обходя юрту три раза.
Селькупы, западносибирский самодийский народ, отмечают праздник лося, которого они почитают как священное животное, носящее на рогах Луну. А также почитают созвездие Большой Медведицы как созвездие Лося — четыре звезды ковша Большой медведицы — это ноги лося, три звезды рукоятки — это охотники-селькупы, а маленькая звезда — котелок. [3]
Праздник Лося приходится на завершение теплого сезона, после того как Небесный лось мочится в воду, и она становится холодной. У славян — это Ильин день. На берегу реки мальчик разжигает семь костров по числу звезд в созвездии Лося (Большой Медведицы) и один большой как символ Полярной звезды. Гостям проводят обряд очищения дымом от этих костров и водой из реки. Мужчины прыгают через костер. Также отмечают переход от холодного сезона к теплому. Только костры разжигает девочка.
Манси, обские угры, отмечают мужской Торум кан — «место поклонения божеству» — осенний новый год и женский Уринква хотал — «Вороний день» — весенний новый год.
Мужской новогодний праздник отмечают воинственными танцами и состязаниями. Мужчины в святилище совершают жертвоприношение и закалывают животное — оленя, жеребёнка или петуха.
На «Вороний день» ждут прилета ворон, зимующих в мире мертвых Мортым ма, куда уходят души мервых. А вороны приносят с собой души новорожденных детей. Раньше «Вороний день» был многодневным сложносоставным праздником для разных возрастов женщин. На березе привязывали цветные полоски ткани с монетками — арсыны, и
оставляли воронам угощение. С момента прилета ворон до их отлета было запрещено рассказывать сказки, а нарушителю прочили, что он покроется паршой.
Коми-пермяки, народ фино-угорской группы, православные христиане, рождественский сочельник называли Куття вун («День кутьи»), а Святки — Цветтё, по одной из версий, что все покрывалось инеем как цветами. Кутью на сочельник готовили из перловки. В канун старого Нового года (Васильев вечер) готовили холодец или юркок, на Крещение варили гороховую кашу. На Святки, чтобы не утащили черти, чуды (мохнатые и рогатые существа) или каляны в прорубь, нужно было очертить себя троекратно кругом да гадать — слушать, какие будут звуки. На Святки ходили и ряженные чертями да чудами, но считалось, что их всегда сопровождает настоящая нечисть, которая «мутила воду» — бросала в прорубь палки, мусор и грязь.
На Крещение чуд выгоняли из дома ветками можжевельника, затем песнями выманивали их из деревни и загоняли палками и ветками в прорубь, где они сидели до следующей зимы, на прорубь, «чтобы чуд не зашел», покрывали палками крест-накрест.
В святочные дни нельзя было стирать и сушить на улице одежду, черт мог проткнуть ее рогами, нельзя было после наступления темноты ходить за водой. Коми-пермяки считали, что нечисть выходит к ним из водоемов.
Башкиры отмечали новый год Каргатуй/Карга боткасы («Вороний праздник»/«Воронья каша») и Навруз («Новый день») в день весеннего равноденствия. Перед началом праздника Каргатуй дети изображали ворон и кричали приглашения на воронью свадьбу, их нужно было одаривать яйцами, молоком. Для башкир — ворона священная птица. Раньше праздник был только для женщин и детей, но потом присоединились и мужчины. Главное на праздник сварить кашу из пшеницы на улице в больших казанах. Каша была священным блюдом, ее нельзя было ругать, но можно было кормить ворон и грачей.
Деревья украшали лентами. Играли в воронью игру, прятали детей, водили хороводы вокруг украшенных деревьев, изображая птиц. Женщины и девушки сильно раскачивались на качелях, чем сильнее, тем выше будет хлеб.
На Навруз, имеющий иранские корни, ходили по домам, пели благопожелания, танцевали за это были одариваемы деньгами, конфетами, платками. Соревновались в борьбе куреш и устраивали батлы народных сказителей. Сжигали чучело Зимы из соломы, наряженное в женскую одежду. Ну это они совсем как русские на масленицу.
Удмурты, один из коренных народов Западного Приуралья, праздновали Новый год Вожодыр («Время вожо/демонов») на зимнее солнцестояние. В это время ряженые дети и мужчины ходили по домам и изображали «злых вожо» (портмаськон). Наряжались солдатом, невестой и тд, а лица закрывали полотном, ходили друг за другом с притопом да стучали по углам домов палками, требу угощения, желая хозяева богатого урожая. Несколько ряженых могли изображать белую лошадь и хозяина с ведром, хозяин требовал накормить лошадь.
В пост пекли пресные пироги с горохом, а после готовили кашу да холодец. Устраивали посиделки, куда приносили вскладчину угощение, понравившейся девушке парень обрывал нить бус.
Завершали Святки обрядом провожания вожо, готовили в складчину для них угощение и отвозили к реке и на скатерти оставляли, просили вожо вернуться летом. На берегу реки жгли солому. В святочное время нельзя было ходить в сараи да бани — места обитания вожо, нельзя было полоскать в реке белье.
Саратовские украинцы, чумаки, возившие соль, были преимущественно православными. Они отмечали вечер 6 января, называя его Кутя (по-русски кутья) или Свят вэчэр, 7 января — Рождество, 14-го старый новый год, а 19 января — Крещение или Голодна Кутя.
«Пид Рождество», вечером на улицу высыпали дети и бегали по соседям, чтобы угостить освященной в красном углу кутёй из риса или пшеницы. За кутю давали фигурное печенье, деньги или конфеты. Ближе к ночи выходили взрослые и угощались водкой, салом, колбасой и хлебом. У славян кутья — поминальное блюдо, которое готовят на похороны, видимо, прошедшего года. В канун старого Нового года щедровали — обходили дворы уже девушки и женщины и пели щедривки (благопожелания), а их угощали бубликами, блинами да пирогами. 14 января до восхода солнца дворы обходили парни, они приходили к хозяевам и сыпали в передний угол пшеницу, жито, ячмень со словами благопожеланий «Роды, Боже, чэчэвицу, та дитэй копытцу, будьте здоровы!» Хозяева одаривали посевальщиков. Не заходили только в дома ведьм да колдунов или других изгоев. На Крещение звали Мороз отведать кутью, чтобы задобрить и сохранить молодняк скотины и посевы. Рисовали обереги-кресты от колдовства на домах, сараях, окропляли святой водой скотину и больных.
Вепсы в Карелии отмечали Новый год в день зимнего солнцестояния. Каким будет будущий год было понятно, какой гость придет в дом первым — самым желанным был пожилой мужчина с бородой — тогда год будет урожайным да девкам будут женихи. Вот почему образ деда Мороза так манит до сих пор. Вепские хозяйки наперегонки бежали за водой, обладательнице воды с максимальным количеством льдинок прочили большое счастье в будущем году, много молока, сметаны и сливок. Гадали — ставили в снег поленьев по числу домочадцев, чье полено упадет к утру, тот последний год доживает. Новогодний пир накрывали богато, ходили веселыми компаниями в гости, пекли пироги, делали овсяный кисель. Каравай с солонкой украшал стол все дни. Ставили кашу и кислое молоко для духов-покровителей на гумно. Хозяйка ставила в каждом углу хлева чай и сахар, надеясь, что духи будут беречь скотину.
Рождественским славильщикам давали в награду решето овса. Ряженые носили маски из бересты, обматывались ветками ели, разыгрывали свадьбу или похороны. Наносили на дома защитные кресты, заговаривали домашнюю птицу. После купания в проруби — носили, не снимая, как оберег — красный пояс. Нельзя было на Рождество и Новый год давать в долг и выбрасывать навоз из хлева.
На Русском севере отмечали Новый год, согласно христианскому календарю. Главным зимним угощением были козули — расписные объемные фигурки из ржаного теста в виде оленя с яблоками и птичками на рогах, образа крылатого солнца, всадника на коне. Козулями одаривали ряженых, которые ходили по соседям с песнями-благопожеланиями.
«Чертились» на росстани (см. выше). В святки молодежь могла шутить над соседями: заливать тропики водой, чтобы льдом покрылись, разваливать поленницы, подпирать двери домов снаружи.
Самыми страшными персонажами на святочной неделе были водные демоны шуликуны, которые активизировались на святочной неделе. Ряженые, что одевались шуликунами должны были смывать с себя шуликунство путем погружения в прорубь на Крещение.
Коренные народы до сих пор хранят исходные коды новогодних традиций — поклонения свету, помятования о предках, ушедших в свет, и пестования надежды на продолжение жизни, на покровительство роду священного живого света как первоэлемента жизни.
Хранят память о священном древе жизни, родовом древе, ветви которого уходят в небеса. Считают священным огонь и звезды — живое плазменное состояние вещества во Вселенной. Наговаривают аффирмации — благопожелания на весь год. Обьединяются, кружат в хороводах, как маленькие фракталы планет, звезд и галактик. И память предков говорит с нами через детей, через привычные блюда и действия. И в этой памяти — море энергии, только прикоснись. С 2024-м годом, дорогие друзья!
Анна Королевская,
этнопсихолог
Петрова Н. и Рычкова Н.Страшный, таинственный, разный Новый год: От Чукотки до Карелии: старинные легенды, магические обряды, праздничные обычаи народов России. Издательство: МИФ, 2022 г. С. 1–210.
Старинный обряд описан по: Василевич Г. М. Древние охотничьи и оленеводческие обряды эвенков // Сборник Музея антропологии и этнографии; т. 17. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 151–185.
3. Березкин Ю. Е., Дувакин Е. Н. Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам: Аналитический каталог. URL: https://www.ruthenia.ru/folklore/berezkin/index.htm
