Лекция Павла Зарифуллина в рамках лекториума «Эпоха Любви».
Невеста
Любовный миф не может быть рассмотрен вне контекста других мифов. Мифов об инициации, об испытании и преображении героя, об обретении героем царства и солнечного статуса. Но Любовь двоит этот миф, выступает его подоплёкой и заводной пружиной. Потому что у Ивана-Царевича не просто обретение Царства. Царства передаётся «в придачу» с рукой Королевны. И не просто венчание на царство. Но только благодаря свадебному венчанию с Царевной.
Т. е. согласно логике и структуре мифа ничего в сказке и в жизни без простой человеческой любви произойти не может. Ни тебе шапки мономаха, ни тебе земельных угодий, ни золотого петушка со скатертью-самобранкой. Всё только через любовь и благодаря любви, которая предстаёт подлинной заводной пружиной мифа:
«Увидел Королевич в запретной башне портрет принцессы, тут и покой потерял…»
«Велел Царь сыновьям невест искать, дал каждому по луку и по стреле…»
«Объявили народный клич. Кто загадки её разгадает — тому ей и мужем быть. А кто не разгадает — тому голову на кол…»
Так и только так начинается сказка. И только те художественные произведения в современном мире обречены на успех, что по принципу этой сказки выстроены.
Например, «Аватар». Где Царевич-астронавт с другой планеты приходит в племя и получает Пандору и синюю прицессу впридачу. Или наоборот… Через любовь голубой принцессы чужую планету. Что напоминает, конечно, «Аэлиту» Алексея Толстого.
Видео-запись лекции:
Трудные задачи
Вопросы царя, которые мы уже рассматривали, дополняются «спецзаданиями» царевны.
А также специальными испытаниями. За «бархатную ручку» принцессы воровского мира неподрожаемый Челентано совершает спортивный марафон, что есть отсылка к старинному испытанию бегом и ходьбой.
Бесконечное (и часто трагическое) «испытание едой» перекочевало в суперпопулярный сериал «Кухня», где усатый царь-повар Назаров испытывает приезжего поварёнка-проходимца. По итогам телесказки «огузок» получает царевну (метродотеля) и ресторан (царство) впридачу. Народ и рад наш. Богоносец.
Жену ещё надо выбрать из десятка других «подставных». Что не всегда просто. В сказке-фельетоне Зощенко «Свадьба» конечно, Володька Завитушкин немного поторопился. Был такой грешок. Володька, можно сказать, толком и не разглядел своей невесты. Незадачливый царевич изгоняется с позором.
Идея выбора невесты (или жениха) перекочевала во многие гендерные и социальные институты. У многих этносов обряд кристаллизовался в полигамию (многожёнство) и полиандрию (многомужества). А также в демократический институт выборов (например, президента США).
Кино и немцы
У каждого поколения были свои образы любовного мифа, свои обстоятельства. Хотя структура мифа конечно же не меняется. Константин Симонов уходит на войну, словно Данила Мастер в палаты Медной горы хозяйки.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди…
По итогам репортёрских подвигов получает всесоюзную славу и актрису Валентину Серову впридачу. Вор-рецидивист «Горе» влюбляется в русскую красавицу. Лидия Федосеева-Шукшина коронует его бесценной русской землёй. Героя-Шукшина убивают, Царевича нашего братья-рецидивисты. И вся страна плакала. И все другие страны плакали.
Воровская сказка
Когда говорят, что нет сейчас стоящих любовных историй и романов на Руси — это не совсем верно. Просто общество изменилось и каноны романа несколько съехали. Суть осталась правда прежней.
Мне прислали залихватское фото из ДНР. Там парень блондин, красавец в камуфляже приобнимает чернявую хохлушку прелестную тоже в камуфляже. Обвешаны они автоматами и пулемётами. А подпись у парочки простая: «Идём брать Приват-банк» олигарха Коломойского! Такие русские Бони и Клайд. Любовь под пулями. А приз — банковский сейф и золотой чемоданчик. Потому слезливые девчонки из ЖЖ иллюстрировали «голубиные письма» националистки Хасис националисту Тихонову. Парочка в бандитском стиле пристрелила социалистов — правозащитника Маркелова и антифашистку Бабурову. А репортёры искали между погибшими любовь или хотя бы флирт. В таком гангстерском квадрате вынуждена цвести ныне русская любовь. Ведь ей по сути всё равно, где цвести.
Среди бесконечных братьев-киллеров «Брата» и «Брата-2» и их боевых подруг.
Ведь любовь имеет все свойства ризомы, корневища (по Делёзу), гиперсферы-биомассы.
Любовь это вирус, а вирусы живут даже в атомных реакторах.
У любовного процесса, как у процесса ризоматического нет структуры или причины.
Битва тотемов
Устоялась идея, что взаимоотношения Мужчины и Женщины суть бесконечная «война полов». На самом деле это не совсем верно с точки зрения опять же морфологии волшебной сказки. Она говорит о «войне престолов», т. е. «войне родов». Весь род царевны, включая здравствующего (пока) царя и вымерших (и не вымерших) царевиных родственничков — змей горынычей, змеев подколодных, змеёвны с дочками и иных, ополчился на пришлого Ивана-Царевича: мордует, проверяет, немилосердно парит в бане, откармливает быками, да исполинскими пирогами, дабы Царевич сдох, а голову его — на кол! В родовой музей.
В защиту Царевича бьются духи-помощники, тотемные предки: Объедало и Опивало, Вертогор и Вертодуб, огромные собаки-семарглы, изрыгающие пламя под стрёкот магического огнива, зелёные человечки и румяные великаны.
В каждом из нас, в океанах нашей генетической памяти живут миллионы-миллиарды предков. Разумеется в эпоху Интернета они никуда не делись и по-прежнему в нас ходят ходуном и проявляются в битве с чужими родами, скрытыми в наших избранницах и избранниках!
Потому любовная битва будет продолжаться вечно, до конца существования Человечества.
Миф о Походе на Тот Свет
И потому прикосновение к сфере Любви немедленно выбрасывает нас в иные измерения — на Тот свет, в пространства покойников и ещё не родившихся наших потомков.
Вообще если быть предельно точным и лаконичным — основа любого мифа есть путешествие на Тот Свет. И основа Любви — это путешествие на Тот Свет.
На Руси девушку-невесту, уходящую к мужу оплакивали, как умершую.
А игра в жмурки родилась из сказания о путешествии на Тот Свет, где покойники ни черта не видят, разве что найдут вас по запаху, по «русскому духу». И только Царевна узрит своего суженного в магической тарели, которая есть ни что иное, как звёздное небо…
Любовь — это всегда путешествие в Иное и превращение в Другого.
Любовь не бывает одинокой. Любовь женщины к мужчине это становление мужчиной и наоборот, ведь пароль любви: «я — это — ты!»
Любовь к ребёнку — это становление ребёнком, а любовь розы к соловью — это становление соловьём. Это вечная мутация, вечный процесс обмена, преображения.
Стрельцы
Шишаки русских богатырш и «шишимор»-кикимор — это путеводные знаки нашей древней любви. Они повествуют о протыкании стенок страт, миров и государственных границ. Ведь любовь — это стрела. Стрела Амура и Ивана-Царевича, забрасывающего свою неуёмную страсть в царства земноводных (царевна-лягушка), рептилий (золотые ящерки Бажова), скифских предков (дщери Короля-оленя).
Юкагирские дамы-войны бережно сохранили увлекательную письменность северных охотников — это нацарапанные на бересте стрелы и копья любовной переписки, сложной системы грёз и человеческих отношений, магической горячей райской географии.
Где Тридевятое Царство складывается по заданию Царевича не только в клубок, но и в гендерный колчан. Ведь колчан для стрел царевича по-старорусски именуется «влагалище».
Любовь побеждает Смерть, потому что она её протыкает и свободно двигается между мирами, уходит от Смерти дальше будто Солнце-Колобок.
Из мира смерти, в миры ангелов, в город Нигде, а дальше к нам, а дальше к детям, к зверям. Неутомимая, как Святой Дух, «дышет, где хощет»!
Родное
В ласковой синеве цветет
Металлической крышей церковная башня
Фридрих Гёльдерлин
Любовь расцветает всегда между.
Как и ризома, что есть по Делёзу и Гваттари «серия нейтральных плато, занимающих срединное место между мышлением, материальной реальностью, культурой и обществом».
Так и миф рождается между мирами, субъектами и объектами. И заставляет их крутиться вокруг своей незримой оси. Так и этнос согласно Льву Гумилёву формируется на стыке цивилизаций и кормящих ланшафтов. Всегда чуть выше и ниже реки. Это Родное, что у нас внутри, но обретаем мы его далеко вовне.
Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней,
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.
(Сергей Есенин)
Вечно ускользающее, несхватываемое, родное, одновременно всем понятное, явленное вновь желает напомнить о себе. Эпоха любви, как конный стрелец-кентавр целит в русское мечтательное сердце. И Россия вновь преобразится. Всем на радость и удивление!
Потому что Россия, разбросанная между мирами, океанами и эпохами, как раскидистая ризома, есть сердце и любовь этого мира. Округ Богородицы. Потому не удивительно, что герой «Юноны и Авось» Вознесенского «морской боярин» Резанов влюбляется в образ Казанской Божьей Матери. А потом находит его в земной калифорнийской донье Кончите, превратившейся в символ совершенной любви и верности. А у Есенина любимая «такая ж простая, как все», чей «иконный и строгий лик по часовням висел в рязанях».
Я на эти иконы плевал,
Чтил я грубость и крик в повесе,
А теперь вдруг растут слова
Самых нежных и кротких песен.
В России кажется есть особый водораздел, где ризома-любовь перескакивает в следующее измерение, достигая уранических чертогов. В античных мифах наоборот: Афродита Урания соскальзывает с небес в курортный Кипр. А на Руси любовь концентрируется и возвращается в горние солнца-сёла.
Как театр Красной Армии, который снизу — конструктивистское растекающееся каменное тело, а сверху, со стороны крылатых ангелических космотрасс — божественный знак, марсова пентаграмма. Русская Любовь — это страстная энергия жизни и, одновременно, серафимическая снежинка размером с галактику Млечный Путь.
Где птичьи кульминации женских оргазмических стонов обращаются космическим молчанием и колокольнями ангелов.
От нашей зашкаливающей любви можно сойти с ума и грустить до виселицы.
А можно становиться, встать, стать, стоять Сверхчеловеком, чем-то большим, чем ты сам. Благодаря Любви. Ведь русский Сверхчеловек — это Человек Любящий!
Павел Зарифуллин
