Америка как идеальное духовместилище

Когда-то во времена, когда у американцев еще не было своих знаменитых фигуристок, они всей страной полюбили замечательную фигуристку Оксану Баюл, и хотели всей Америкой её удочерить. И всё пришлось бы ко двору, но однажды, во время парада в очередном Диснейленде, она не обратила внимания, что был включен микрофон и, когда в очередной раз гигантское чучело любимого американцами Микки Мауса проехало на колёсиках мимо неё, она сказала случайно в микрофон «факин Маус».

Она оскорбила святую американскую мышь.Такого святотатства ей не простили. Как можно было оскорбить настоящего мифологического персонажа? В общем, после этого её судьба в Америке не сложилась.

57-107-thickbox

Это эмпирически невероятно точное наблюдение. Потому что благодаря открытости и внешней свободе с таким человеческим материалом можно делать всё, что угодно. Если мы прибегаем к тем же метафорам, относительно потустороннего мира, то наиболее точна знаменитая индуистская, брахманистская метафора, в соответствии с которой, плоть всегда в дефиците, а духов сколько угодно. Дефицитна, в том числе, и социальная плоть, например, некий народ. Поэтому, помимо наших полноценных душ, осуществляющих свой метапсихоз, есть ещё голодные духи, которые хотят захватить хоть какую-то плоть, любую. Но, не всякая плоть податлива. Для этого она должна быть, в некотором смысле, внутренне пустой.

В историческом разрезе самая пустая плоть, лишённая собственной истории, это, именно, Америка. Поэтому, какие только духи и призраки её не захватывали, начиная от великой идеи предпринимательства второй половины 19 века и людей типа Форда, Эдисона, Уотсона и Белла, изобретателя телефона, ну и всего того, что в ретрофутуризме представлено кинематографически, всё это в основном происходит в Америке.

Дух предприимчивости овладел Америкой. Потом ею овладевает какой-то совершенно другой дух. Потом пришли 30-е годы, период страшной разрухи и великой депрессии. Затем грянули великие, на мой взгляд, 60-е годы.

Это Америка, которую мы любим, и которую нельзя не любить. Тогда родилась рок-культура, где эти бродячие призраки Калифорнии породили до сих пор внутренне живое время. Но понятно, что и этот дух-призрак исчез. И сейчас произошла другая инвольтация, свет погас, настала полная историческая обречённость. Но идея того, что эта социальная плоть многократно захватывалась разными духами, она очевидна и подталкивает нас к другому образу, похожему на образ корабля или ковчега.

mikki on Noah's ark

Вот допустим, есть условный образ Ноева ковчега, который идеально подходит для понятия «Империя». Это возможность сохранять различия, где могут сосуществовать семь пар чистых и семь пар нечистых. В качестве удивительной команды туда входят и индивиды, и народы, и конфессии, и свои земледельцы, и свои самураи. Некая иерархия этой плывущей команды, сохраняющая прекрасную благословенность различий. Такой Ноев ковчег, очевидно, может символизировать Россию, в том числе. Понятно, что это идеальный образ такого сложного имперского вхождения.

Но есть и другой образ. Тоже судно, такой гигантский чёлн, где точно так же отовсюду на него собираются команды или пленники. В 19-м веке так насильно вывозили негров из Африки, хотя по большей части, миграция шла добровольно. Это результат того, что на территории Америки работает такой своеобразный вакуумный насос, который вытягивает пассионарные элементы отовсюду, из Африки, из Европы, из Англии, из Вьетнама, из Китая. Они приезжают на благословенную землю, где происходит экзистенциальное обнуление, где у всех появляется шанс. И что потом с ними происходит? В действительности происходят страшные вещи. Так сказать, проедание различий.

Если смысл Ноева ковчега в том, чтобы различия хранить во что бы то ни стало, то смысл Челнока Люцифера в том, чтобы собирать различия по всему миру как питание и превращать их в однотипный жмых, в массу средних американцев, которые больше уже ни на что не пригодны, но при этом требуются новые и новые различия.

По всему миру проходят всевозможные конкурсы и олимпиады, вот лучшие скрипачи из Вьетнама, вот лучшие математики из Китая, вот лучшие физики из Восточной Европы, из России, американская же команда стабильно занимает места за вторым десятком. Но этот факт никого не волнует, потому что все прекрасно знают, что все призеры всё равно окажутся в США, в американских университетах. Все лучшие попадут туда. Их заберут, потом заберут новых. А тем временем, сами внутренние поколения американцев постепенно превращаются в этот жмых, который способен произвести только усреднённый тип американца, которого выбирают в президенты, и он путает Боливию и Бразилию. Или из этого жмыха появляются другие почтенные люди, вроде Дженнифер Псаки, по сравнению с которой, как мы помним, лошадь Калигулы в сенате обладала большей степенью интеллекта.

Всё это показывает нам, что процесс может быть устроен как Ноев ковчег, или как удивительный вакуумный насос, воплощающий различия всего мира, дающий им возможность ярких индивидуальных иллюминаций. Шанс и вправду, есть у каждого. Действительно всегда можно начать с нуля. Но при этом всё, что является лишним, все отягощения пресекаются, истребляются.

Никогда не известно заранее, какой именно призрак или дух станет господствующим, какая именно мифология сработает. Есть довольно популярная книга Нила Геймана «Американские боги», она прочитана молодёжью многих стран. В книге зафиксирована простенькая, но правильная идея. Бессильные боги, свезённые со всего мира, вместе с народами, которые в них верили, оказались в Америке, но в совершенно жалком виде. Персонажи египетской мифологии, и ассирийской, и ведической были вынуждены собраться вместе, чтобы вести борьбу за существование, потому что новые боги, бог рекламы Юкста, бог телевидения, и т.п. совершенно их загнобили. Книга посвящена тому, как эти восставшие боги привезенных народов пытаются отстоять, в том числе, кстати, и Вуду, своё перед новыми богами, но сражение заканчивается трагически. Финал, в общем-то, неопределённый.

Единственное место, где бессильны все великие боги мира, это, именно, Америка, где им не на что опереться, где всегда существует вот эта голая, лишённая исторической прослойки плоть, которая является, в этом смысле, именно абсолютной лишённостью. Она может быть источником инноваций, как вечные стволовые клетки, которые готовы воплотить любое воплощение, но каким оно будет, заранее не известно. Мы не знаем, по каким признакам ведут с собой борьбу голодные духи. Мы можем только предположить, что какой-то из них в этот момент одержит победу, потому что опереться точно не на что. Никаких внутренних указаний нет. Мы видим, что есть только некое наивное противоречие, такое даже оправдываемое, на уровне комиксов, на уровне расхожей продукции Голливуда.

Формируется такой квазипатриотический бэкграунд, который позволяет свысока разговаривать с любым народом мира, сохранившим своих богов, свою иерархию, свой суверенитет или пытающихся его сохранить. Но это совершенно не смущает этих действительно удивительных людей, эту великую страну, которая абсолютно уверена, что священная американская мышь способна справиться с чем угодно. Сама идея некого элементарного управления на уровне того, что президенты такие, какие они есть. Президенты, которые могут честно признаться, как Рейган, что он предпочитает комиксы «Войне и миру».

Но, в конце концов, мы же знаем тезис того же Блейлера, который гласит, что только воистину великая страна может позволить себе президента дебила. А тем более одного за другим. Это знак запредельного величия, потому что по-своему работает. Но ведь одновременно мы понимаем, что такого рода система не может не давать сбоев. Она работает до тех пор, пока остальные суверенитеты мира находятся во временном глубочайшем обмороке. Нельзя не одуматься, не стряхнуть с себя наваждение, когда ты видишь, какими милитаристскими методами осуществляется некий мировой порядок, который тоже такой Welt Orten. Но по сравнению с ним, нацистский Welt Orten был достаточно иерархичен. А здесь он действительно крайне примитивен, состоит в том, что державам буквально выставляются оценки за поведение. Кого-то поставить в угол, кому-то дать подзатыльник, кого-то отчитать за пресловутое плохое поведение. Это официальный термин «baby nеver», который требует определённого возмездия. Может быть, не правильно проведена процедура электоральных игр. Американцы привыкли, что у них электоральные шоу целый год проходят. Развлечение для всей страны. А где-то не доросли до таких роскошных электоральных шоу и не так их проводят. Это печально.

e5081c501ac09f32f9ea957109a5eb83

Где-то, например, в национальном пантеоне героев нет геев, это тоже полное безобразие, соответственно, и за это можно поставить в угол, наложить санкции. Где-то недооценивают игру в гольф или бейсбол, проявляя тем самым остаточное варварство. И тоже, соответственно, можно вынести своего рода порицание.

Удивительно, но этом образе экспериментатора, который проверяет рефлексы крыс, есть определённые бонусы. Чем пользуются и некоторые страны, для которых суверенитет не важен. Бонус состоит в том, что при случае, можно рассчитывать на защиту. Поскольку Америка не просто всё время воевала, она воевала везде. И из Кореи, и из Вьетнама, отовсюду привозили американские гробы, и привозят, и будут привозить. Есть шанс, что действительно она тебя защитит, и поэтому можно сделать вид, что никакие они не дурачки, а просто настоящие светочи демократии. Или поверить в неё, как в светоча демократии, и, пользуясь случаем, извлечь из этого не только внутренний позор, когда ты не контролируешь ни своё воздушное пространство, ни свою армию, но и определенный бонус.

Но существуют страны, которые никогда с этим не согласятся. Понятно, что Россия одна из них, Китай и даже Иран. Речь идёт о невероятной ценности своего суверенитета, в соответствии с которой не может быть ни какой другой свободы, если твой собственный выбор общественных расширений контролируется не тобой, а кем-то другим.

Ты почему-то вынужден давать отчёт не только собственному народу или Господу Богу, но ещё и некому наставнику-контролёру, который тебе отметки за поведение выставляет. В этом смысле, конечно же, вражда между идеальным, правильным устройством Ноева ковчега и Челноком Люцифера, она не устранима. Безусловно, каких только врагов не было у России. Уж чего-чего, а недостатка во врагах у России не было никогда. Но, тем не менее, именно метафизический смысл противостояния Америке наиболее радикален, потому что сама идея управления с помощью окрика, с помощью минимальных, извлечённых фактически из комиксов, приёмов на всех уровнях, включая дипломатические, где всё-таки восторжествовал американский стиль обращения к друг другу на «ты», полностью Россией неперевариеваема.

В отличие от французского стиля общения, который доминировал два столетия, сейчас, как и везде, торжествует тот самый американский простенький, дешёвенький стиль, и всё это может оскорблять слух, это просто оскорбляет имперский слух целой страны, целого народа. Для нашего народа это совершенно точно невыносимо, всё, что угодно, только не это. Это ещё совпадает с той удивительной чертой России, которую отметил Достоевский с его «Человеком из подполья». Который действительно говорит, что даже если ты должен подстроиться к этим клавишам, то не стоит ли иногда взять принципиально фальшивую ноту, выбиться из хора. Не подчиняться этим примитивным стратегиям, хотя бы так заявить свою собственную непричастность к примитивному стилю, вот, в котором существует этот вакуумный насос, питающийся самыми различными различиями.

Вспомним разруху 90-х, когда, грубо говоря, вся российская элита лизала американский сапог, а мы мы, будучи молодыми аспирантами, ежемесячно собирались, чтобы найти 1000 и один способ уничтожить Америку. Вот мы два-три часа сидели и думали. На самом деле речь шла о том, чтобы хотя бы причинить вред госдепу. Идея была настолько невероятной и интересной задачей, что более яркого брейншторминга в своей жизни не помню. Было в этом что-то величественное и, безусловно, совпадающее с глубочайшими резонансами российской ментальности, самого типа имперской сборки, вот эта логика противостояния, логика – с нами так нельзя.

Мы, может быть, и ценим «День сурка». Даже, при случае, готовы премию «Оскар» посмотреть. Но, всё-таки, есть вещи поважнее бейсбола. Мы вполне этому можем противостоять.

Какого рода голодный дух последним овладел Америкой, овладел этим бросовым телом, где за счёт его бесформенности действительно, всегда возможен, герметичный политический класс, или госдеп, или истеблишмент, не важно, как мы его назовём? Но более отстранённого от остального общества политического класса, чем в Америке, не существует нигде. В этом смысле, как бы, отдыхают японские самураи. Это действительно класс, живущий в собственном маниакальном пространстве, и он может делать с Америкой всё, что хочет. Американские парни действительно отправятся во Вьетнам, и великая мышь им в этом поможет, и капитан Америка тоже. Но это означает страшную уязвимость электората по отношению к этому герметичному политическому классу и по отношению к тому духу, который в него вселился, по отношению к тому паразиту, добравшемуся до центра мозга.

У Ричарда Докинза в его «Расширенном фенотипе» есть две главы, посвященные эффектам паразитологии. И вот он описывает, каким образом паразиты улитки пробираются в эту улитку, и заставляют организм, любящий сумерки, выползать на яркий, освещённый участок листа и шевелить рожками, чтобы ее склевали птицы. Конечно, улитка не хочет быть склёванной птицами, но тот паразит, для которого она промежуточный хозяин, у него следующий цикл метаморфоза у птиц. Поэтому ему очень важно, чтобы улитка выползала и шевелила рожками, собственно говоря, чтобы была потом склёвана и осуществила свой окончательный метаморфоз.

1390740057_skrudzh

Представим себе семя Мамоны, некого странного бога богатства, он всегда был близок Америке, он один из голодных духов. Для него тоже очень важно отсутствие сопротивления в виде долгой исторической памяти, в виде опыта государственности. Очень важно, что бы всегда существовала некая tabula rasa, ситуация чистого листа, которая в Америке постоянно воспроизводится. В своём длинном метаморфозе этот удивительный дух, бог Мамона, который всегда шёл через иновидимость, через некоторые формы скрытого соучастия в других культах, поскольку прямой вид или лик Мамоны ужасен.

Он был вынужден мигрировать под других богов, и эта величайшая мутация протестантизма, которая совершила невероятную вещь, когда прибыль или нажива стала свидетельством богоизбранности. Это была первая или, вернее, вторая великая ипостась Мамоны, когда поклоняясь Иисусу, главному нестяжателю мира, одновременно при этом воспевались все ценности Мамоны. Протестантизм, совершенно очевидно, составлял саму суть духа капитализма. Но, в какой-то момент, и этот промежуточный хозяин потерял силу. Протестантизм выдохся, паразит его покинул, и мы видим, во что сегодня превратились, прежде всего, протестантские церкви. Действительно, мерзость запустения. Порушенные сухие раковины. И покинув его, он, как бы, проник в тело Америки непосредственно.

Это произошло в 20-м веке, мы точно не знаем когда, но начался быстрый внутренний метаморфоз. Возрастание национального благосостояния, богатства. Безусловно, американской национальной идеей является доллар и одной из величайших организаций мира является ФС США, тут не поспоришь. Все доллары, когда-либо выпущенные на территории США, принимаются к оплате. Доллар — это и вправду, святое. Доллар — это некоторая, так сказать, икона, которая может существовать у каждого в кошельке.

Мы понимаем, что этот интерес, как бы, к ипостасям Мамоны, к созданию повсюду стоимости и инвестиции людей в эти стоимости, к росту искажённого труда, который застывает в приношениях Мамоны, постепенно мы наблюдаем, как этот процесс развивается.

Стоит заметить, что когда был нанесён удар по двум башням-небоскрёбам, где как раз воплотился метаморфоз паразита. Они ведь были похожи на рога улитки, и Америка получила по рогам. Но с паразитом ничего не случилось, он продолжил свой метаморфоз, своё чудовищное внутреннее развитие, потому что понятно, что такого рода чудовищные вещи, видимо, могут быть совершены изнутри.

Этот последний по времени дух Америки, ведет процесс подготовки к следующему этапу метаморфоза через Голливуд, его продукцию нельзя истолковать иначе как подготовку. Нужно подготовить людей к тому, что и вампиров можно по своему понять, и монстры инопланетные симпатичные. Потому, что рано или поздно, Мамона должен явить свой прямой лик, и мало никому не покажется, если заранее не подготовить.

Если заранее ты не поймешь, как прекрасны все эти монстры инопланетные, и как только это случится, можно проект «Человечество» отбросить, и перейти напрямую к трансгуманизму.

X-Men-Sentinels-Main

Это уже не десакрализация, а денатурация. Принципиальный отход от всех естественных путей воспроизведения. Десакрализация, само собой. Через денатурацию, через отмену человекообразности, через постепенное воздвигание алтарей мы видим, что этот дух-призрак совершает свой триумфальный метаморфоз, но человечество всё-таки уже насторожилось.

Мы видим, что начинается и другой процесс – процесс выхода из обморока, обретение суверенитетов, готовности к противостоянию. Что из этого последует, трудно сказать, потому что одно совершенно справедливо, что готовность к войне и некоторая чрезвычайно короткая память и возможность, не задумываясь начать войну, она, безусловно, присуща Америке, это чрезвычайно опасный зверь.

Но с другой стороны, мы не знаем, чем может закончиться противостояние. Во всяком случае, мы можем смотреть отсюда, это наша страна и мы можем понять, представить себе эту удивительную метафизическую ипостась Америки, которая становится всё более зримой, явной, очевидной так же, как и попытки сопротивления ей.

Александр Секацкий