Нагретая солнцем суздальская земля встречает типичной для летнего времени суетой, — нужно ублажить толпу туристов различными экскурсиями, аниматорами в цветастых косоворотках, медовыми взварами, однообразными сувенирами и взмыленными 5/2 лошадьми и пони в рогатых кичках. Глядя на этот туристический беспредел, трудно представить, что эта святая земля, край восставших мерянских волхвов, славянских князей, языческих капищ до сих пор притягивает к себе всех тех калик перехожих, казалось бы, навсегда ушедших из этих благословенных мест.
Гусли свободно гудели, — “гу” в переводе с санскрита значит “звучать”, а еще “идти” и “двигаться”. Наши предки знали о том, что Вселенная, мироздание — это проявленный звук и все вокруг является им. Подружившись со звуком можно начать творить мета-Вселенные. В седое время рокот гусель раздавался по всей суздальской земле, знание о звуке еще не было закрыто под замком, именуемым “бесовскими играми” и “колдовством”. Но сокровенное акустическое пространство вновь начинает оживать, а гонимые ранее — возвращаться.
“Разлука есть преддверие свидания. И Сергий говорил: «Надо отойти, иначе не встретиться».”
Озарение, Ч. 2, VIII, 8
Первой такой вернувшейся ласточкой стала Татьяна Купреянова (Мирча — сценическое имя Татьяны, лесное имя, добытое на Утрише), единственная женщина в мире, создающая гусли, поэт, режиссер суздальского мета-театра “Плеяды” (к огромному сожалению, власти города закрыли театр в 2004-ом году).
Однажды, приехав из Волгограда в Суздаль на экскурсию, Татьяна решает переехать сюда насовсем. Здесь же и появился театр светоживописи “Плеяды”, которым Татьяна руководила в течение 15 лет, здесь же в конце 90-ых родился первый инструмент Алатырик. Гусли авторства этого удивительного мастера не просто музыкальные инструменты, а настоящие орудия звука, созданные вручную не исходя из общепринятого канона, а от сердечной мысли, когда человек не может не создавать то, что полюбил. Так рождаются великие стихи, песни, фильмы, гусли. У каждого инструмента, созданного Татьяной, есть свое имя — Лебедь, Яруна, Атлант, Белое перо и т.д. Когда берешь эти гусли в руки, чувствуешь мгновенную связь с ними, и характер каждого инструмента, у каждого свой неповторимый звук. Есть гусли очень мягкие по характеру, очень женские, теплые, а есть настоящие седобородые воины, вроде колдуна по имени Яруна, макушка которого обтянута козлиной кожей. У него для камлания не только струны имеются, но и бубен-барабан. Яруна родился из векового вяза, росшего на языческом капище. То есть, уже понятно с кем мы имеем дело. Недавно у Татьяны появился Лебедь, по духу и звуку он — дитя Севера. Звон лебединых струн мягко переносит нас к берегам Биармии, белому солнечному свету, к нашим пращурам, — ничем непередаваемое ощущение от соприкосновения с этими волшебными северными гуслями. Параллельно с рождением Лебедя, появился его сводный брат — Кит авторства Андрея Бовина, сподвижника Татьяны.
Андрей начал создавать гусли не так давно, после знакомства с Мирчей, у Андрея появилось свое первое орудие звука, — Кит. И тот же северный звук, тот же почерк, будто эти два инструмента пришли из одного мира. До рождения Кита, Андрей служил в морской пехоте на Баренцовом море, и думать не думал ни о гуслях, ни о звуке. Оставив службу, Андрей переехал к семье во Владимир, где стал тренером по карате. Затем последовало знакомство с гуслями и с Мирчей, и жизнь зазвучала по иному.
Теперь Татьяна и Андрей вместе периодически нащупывают звуковое пространство, недавно один из таких экспериментов с успехом прошел в театре Елены Камбуровой на фестивале “Гусли мира”, организованного певицей, поэтом и композитором Еленой Фроловой. То, чем занимаются на сцене Татьяна и Андрей даже не импровизация, это вполне осознанный выход за пределы рационального, — камлание. Есть музыка для уха внешнего, есть музыка для уха внутреннего. Их концерты как раз для уха внутреннего. Можно даже физически ощутить как после этого, нет, не выступления (выступление — это всегда “Я и они”, а здесь только “мы” и мы растворяемся в звуке, и зритель — соучастник этого чуда), — пространство расширяется, становится чище, светлее, и как мгновенно преображается маленький душный зал. Не зная ничего о творческих замыслах друг друга, Татьяна принесла в этот мир северного Лебедя, а Андрей — Кита. Появились они почти одновременно, гусли — братья-близнецы, северные вестники.
Недавно в суздальском акустическом пространстве случилось интересное событие: в город перебрался мастер музыкальных инструментов, крымчанин Алексей Ключкин, почти 20 лет живший в Америке, в штате Орегон. Алексей, еще тогда живший за океаном, послушал гусельный альбом Елены Фроловой “Лада”, на котором звучат гусли Татьяны Купреяновой и, откликаясь на зов сердца, приехал в Суздаль, познакомился с Мирчей и остался здесь насовсем. Одно из творений Алексея — удивительный ЛадОн, маленькая и компактная арфа-гитара с кельтским характером, настоящий эльф среди струнных инструментов.
Волгоград. Мурманская область. Орегон. Три пути, три линии, соединившихся в одной точке, в Суздале. Какими тайнами напитана эта земля, чьи деревья обрели голос, а камни с древних капищ навсегда запечатлели на себе следы звуковых волн? Почему люди, попадая сюда, берутся за стамески, лобзики, — буквально, достают из дерева совершенное творение в виде инструмента? Почему не имея специального музыкального образования, у людей здесь раскрывается внутренний слух, и они за считанные дни приходят к тому, о чем многие современные музыканты не смеют даже мечтать? И проходя мимо стен древних монастырей, мимо мерянских капищ, чудятся нездешние звуки и ароматы преданий старины глубокой. Разлитые в воздухе знания о звуковязи прорываются, как листья из набухших березовых почек. Имеющий уши да услышит. Благо, есть посредники.
Полина Нордштейн
